– Не стоит извиняться, я приехал повидать Вас и милейшую Марию Евгеньевну, я и не
думал, что попаду к обеду.
Трапеза состояла из щей, жаркого и киселя, по–моему, блюда выглядели очень аппетитно.
Молодой барин ел с удовольствием, то и дело, поглядывая на Машу. Евгений Васильевич
это заметил, ухмыльнулся и решил нарушить тишину:
– Павел Владимирович, вы давно в наших краях? Ранее я не встречал вас в свете.
– Я гощу у моего дяди – Кирилла Ивановича Зорина. Мы же с отцом живем в Петербурге.
Недавно я вернулся из Германии, где получил образование и совсем скоро я приступлю к
службе при Государственном Совете.
– И как вы находите нашу провинцию?
– Люди везде одинаковы. Разница лишь в декорациях. Мой батюшка почему–то не любит
вспоминать, что родился здесь. Он приехал в Петербург совсем мальчишкой, многого
добился и давно считает себя жителем столицы. Вы говорили, что знакомы с ним,
поделитесь воспоминаниями?
Евгений Васильевич смутился
– Это дела минувших дней, не стоит их ворошить.
– Как вам угодно, не смею расспрашивать.
– Ну, что–то я притомился, – Муромский встал из–за стола – пойду, прилягу, а вы
пообщайтесь, я велю подать вам чай. Может, вы решите рассказать Маше о Германии, я
думаю, ей будет интересно узнать о чужом укладе жизни.
– Евгений Васильевич, спасибо вам за гостеприимство, если у вас будет время и желание,
приезжайте в имение моего дяди, там Вам будут рады.
Наконец–то молодые остались одни. Сначала они просто смотрели друг на друга глазами
полными нежности, потом Павел стал рассказывать о себе: о детстве, о том, что рано не
стало мамы, о жизни за границей и о пышных балах Петербурга. Маша жадно ловила
каждое слово, лишь изредка перебивала вопросами, она боялась упустить даже малейшую
деталь из жизни Зорина. Мафусаил коснулся моего плеча и напомнил о времени, которого
у нас не осталось немного:
– Зорин посетит Муромских еще дважды, прежде чем произойдет судьбоносный разговор
молодых. Давай перейдем к нему, мы не можем терять ни минуты.
Мы на веранде Муромских, Павел и Мария сидели друг против друга, долго не смея
нарушить тишину, развеять эту атмосферу романтики. Вдруг юноша начал взволновано:
– Признаюсь вам, Машенька, я не спал всю ночь, я думал о вас. Вы покорили меня с
первого взгляда, я видел много девушек, но вы – особенная. Я никогда ранее о свадьбе не
задумывался, но вчера я провел время в мечтании о жизни с вами.
Полинка, подслушивающая за дверью, затаила дыхание при этих словах. А Машенька
