– У нас тут столько времени, – пожал плечами Джонас. – Надо же чем-то заниматься. Но мне и в голову не приходило, что скоро нам все это пригодится.
– А как долго мы будем их видеть? – спросил Рубен. – Сколько времени?
– Это зависит не от времени, а от расстояния. И вот этого я как раз не знаю. Теоретически эта «штука», как ты ее называешь, достаточно мощная, чтобы улавливать их следы на расстоянии хоть нескольких тысяч под. Но важен еще уровень сигнала. Лес – это не проблема: какой бы он ни был густой и темный, это всего лишь деревья и листья, там сигнал держится. А вот если они углубятся в горы или влезут в какой-нибудь туннель, то я не гарантирую, что сигнал пройдет сквозь камень. Это еще не проверено.
– Что ж, будем надеяться, что в этих местах нет гор, – хмыкнул Рубен.
– Можешь не беспокоиться, гор нет, – подтвердил Джонас. – Но сигнал поддается воздействию и высокого напряжения здесь, на Базе, и магнитных бурь, которые могут повредить передачу, и сульфитных дождей…
– Короче, будем держать кулаки, – закончил за него Рубен.
– Да, будем надеяться, что наш эксперимент удастся, – добавил Джонас, будто убеждая самого себя. – Вот они, смотри… – он снова обернулся к экрану.
– Ага, – отозвался Рубен. – Спят себе…
* * *
Под конец ночи, когда уже занималась заря, дети не выдержали. Орла ведь была еще совсем маленькая, Ноль-Семь тоже. Они шагали и шагали, наравне со всеми, но Орла все чаще опиралась на Глора, который с грубоватой заботливостью подталкивал ее вперед, а Ноль-Семь дышал все тяжелее.
– Беглецы не останавливаются, – заявила Хана с таким видом, словно совершила в своей жизни уже с десяток побегов.
– Совсем не останавливаться нельзя, – возразил Том. – И потом, мы ушли уже достаточно далеко. Если повезет, никто ничего не заметит до самого вечера – до приема таблеток.
Так что теперь они спали. Утренние лучи восходящего Астера высвечивали таинственную красоту леса; тени от листьев, сначала серые, потом зеленоватые, дрожали на бледных лицах, на худых исцарапанных ногах, тонких руках. Дети спали, тесно прижимаясь друг к другу, потому что так теплее; вместе они походили сейчас на невиданного спящего зверя с торчащими во все стороны конечностями и головами. Они спали, и усталость делала их похожими друг на друга: даже упрямая Хана была как все.
Если бы кому-то довелось попасть в их сны, было бы чему удивиться. Глор смотрел на свет, направленный прямо ему в лицо, – свет как будто умел говорить и звал его к себе: иди-иди-иди; Нинне бежала по полю – не то чтобы она когда-нибудь видела настоящее поле, нет: оно было взято из сказок и украшено по ее вкусу – голубое, с мягкими перьями вместо травы, которые раздвигались при ее шагах и потом опять смыкались в идеальный пушистый ковер; Гранах смотрел в озеро, и его отражение в воде было без единого волдыря – кожа гладкая и ровная. Хане снился огонь: она сидела перед ним со скрещенными ногами и смотрела на пламя, внимательно и неподвижно. Только у Тома в голове была пустота – смесь страха и усталости.
