- Нашу? Елькину?
- Наша - с нами, - сказал Жора, - возьмем еще и Зимину! И...
- Не забудьте Коко Шанель! - подсказал Франсуа, - и Уитни Хьюстон!
Жора кивнул.
- И Элен, и Элен... Быстрицкую.
Жора кивнул.
- Вот, - сказал он, - и ещё Сати! Да-да, Сати!.. Но не Сати, а Сати. С ее музыкой. Я сам позвоню Спивакову. Только Сати! Всё, точка!
- Зачем тебе весь этот га-арем? - спросил Вит.
- Чем более гетерогенна популяция, тем она устойчивее к действию факторов окружающей среды. А Лола... Лола... И мне, знаете, еще нравится Катенька... Катенька Гусева...
- Да-а-а... - протянул Вит, - Е-э-катеррри-ина - даааа! И поё-от-то ка-ак!..
- Жор, - спросила Рада, - зачем тебе весь этот... курятник? Ты же не Соломон.
- Не знаю.
- Не знаешь зачем, или не знаешь - не царь? - допытывалась Рада.
- Не знаю.
Рада расхохоталась.
- Ну, а правда, - зачем? Это же целый гарем, что похлеще, чем у Соломона. Мало тебе...
- Мало! - сказал Жора, - ты же знаешь - мне всегда мало!
Мы притихли.
- Милая моя, - продолжал Жора, - ты представляешь, какой это банк генов! Плавильный котел! Здесь же целая Новая Америка! Ведь каждая из них, совершенно не важно каким путем, добилась известности! В каждой проявили себя гены успешности и знаменитости! И это - надо уважать! Если сбить их все воедино, в кулак и затем... Это же будет такая упоительная композиция, если хочешь - божественный коктейль совершенства! И если ты не турок...
Он не стал продолжать, делая вид, что ищет свою трубку. Затем подошёл ко мне и ни слова не говоря, посмотрел мне в глаза, мол, ну а ты, ты что можешь сказать? Я понимал, о ком он молчит - о Тине. Но и я молчал. Ну, просто ещё...
- И вы всех их клонировали? - спрашивает Лена.
- Жора велел...
- Ну, а Тине пару нашли?
- Я тебе уже говорил.
- Кто?!
- Второй бесспорной парой, - говорю я, - стали Цезарь и Клеопатра. Мир трубит о них, не переставая. Здесь не о чем было спорить. За ними следовали креолка с Мартиники и Великий корсиканец. Жозефина Таше де ля Пажери! Какое звучное имя! Правда, было время, когда Наполеон был по уши влюблен и в хорошенькую ослепительно белокожую, белокурую Маргариту-Полину Белиль, ради которой готов был развестись с Жозефиной. Слава Богу, этого не случилось, и нам не пришлось сомневаться в правильности выбора этой пары. Леонардо да Винчи и Мона Лиза были так же бесспорны, как Лаура с Петраркой, и Данте с Беатричче, и Тургенев с Полиной Виардо. И как Гете со своей Анжеликой...
- Не Анжеликой, а Ульрикой.
