- И мы имеем возможность, - говорит Юля, направляя объектив камеры на нынешнюю Королевскую Кумари, - сопоставить и сравнить её биополе с биополем Иисуса. Богини и Бога! Будут ли отличия? Иисуса или Будды, или Аллаха, или даже самого Кришны, которым Юля последнее время просто пропитана.
Матани Шакья (эта самая Кумари) лишь согласно кивает.
Не думаю, что она знает русский.
Она сидит перед нами вся в красном, на голове красный чепец, лоб тоже выкрашен красным с большой чёрной точкой посередине. Губы тоже красные, а щёки - пунцовые.
Во взгляде - божественная пустота...
Я невольно бросаю взгляд на её щиколотки, но ноги её погребены золотистой парчой - длиннополым ритуальным халатом. Эти ноги не должны ходить по земле!
Я понимаю: Тина тут совсем ни при чём.
- Камеру давай, - снова предлагаю я, когда мы выходим из храма.
- На.
Как можно таскать на себе такую тяжесть!
- Представляешь, - говорит потом Юля, - с первыми менструациями эта богиня Теледжу внезапно покидает тело девочки и Кумари теперь живёт, как и все. Каково ей потом-то! Пойди, попробуй жить не богиней среди этих... Целую жизнь!
С этими менструациями в мире всегда были проблемы.
- Что ты сказал? - спрашивает Юля.
К вечеру мы изрядно проголодались, ели в ресторане.
Нет-нет: здесь бы жить я не смог! Ни жить, ни есть...
Меня мучает только одна мысль: этого не может быть!
Хочется расправить свои воображаемые крылья и - лететь...
Орёл!
Она приняла меня за нищего!
Кришну я так и не разглядел.
Нам здорово повезло с погодой - как раз кончилась полоса дождей. Для меня до сих пор остаётся загадкой, как Юле удалось договориться с властями. Мы тотчас стали спешно собираться в дорогу. Китайцы, как известно, народ несговорчивый. Нам пришлось убеждать их, что цель нашего посещения вполне мирная. Здесь не очень-то разбежишься - застава на заставе...
Бубенцы, бубенчики...
Так, так... Дзинь-дзинь...
Я знаю, что когда-нибудь это случится: наши с Тиной пути пересекутся...
В Катманду?
Каким ветром её сюда занесло?
И ещё эта монета...
Вот же она - орёл!
Моё смятение не имеет пределов.
Ти, я не нищий!
Вдруг слышу: «...это лидийская драхма из электрума, ей почти три тысячи лет... так, к сведению... как думаешь, такие монеты подают нищим?».
Я ошеломлён: чей же это голос?! Я думаю...
Я открываю глаза, осматриваюсь по сторонам. И теперь, как тот пёс, держу нос по ветру...
Хвост - трубой!..
И ещё: знаешь, эта, сверкнувшая молнией струйка её запахов, взорвавшая слизистую моего крупного тургеневского носа...
