- Все равно, - сказал он, - слушай. Не обязательно убивать президентов, в мире полно и таких, кто достоин твоего мстительного участия.
- Какого участия?
- Да, я мстил. Это был роковой для меня 19.. високосный год.
- Если жаждешь мести, - сказал я, вспомнив китайскую пословицу, - готовь себе могилу.
Он только хмыкнул, чиркнул зажигалкой, но добыть огонька ему не удалось.
- Ты только не думай, что месть напросилась ко мне в любовницы, - сказал он, - совсем нет, мне нужно было поле деятельности, экспериментальный полигон что ли...
И прикурил, наконец, сигарету, которая давно ждала огня, поплясывая с каждым словом на его нижней губе.
- Меня купили за какую-то тыщу советских рублей, - сказал он с нескрываемой неприязнью. - А потом я вошел во вкус. И решил для себя: я построю свой храм!
Он вдруг перешел на Камю.
- Помнишь, мы спорили о «Постороннем»? Воспитание в себе выразительного протеста, взбунтовавшегося человека, восставшего против всей этой рутины, стало для меня святым делом, высокой целью. Я поверил Камю и бросился за ним, хотя он и не призывал к восстанию. Я тогда еще не нашел учителя, не пришел к пониманию Бога, поэтому мои методы были просты и понятны.
- Индивидуальный террор.
- Вендетта? Нет, не кровная месть. Но они выпили у меня столько крови, что я решительно захотел сам стать вампиром. Ты же знаешь, что месть не имеет срока давности. Оставалось только выяснить, каким способом делать кровопускание и кому в первую очередь. Я составил список тех, кто, нуждался в моих услугах. Список, естественно, держал в голове, а вот способ выбрал самый простой и надежный - винтовка. Если рассказать тебе, как я переквалифицировался, сколько ушло нервов и времени на необходимую мимикрию...
- Они же невинные люди!
- Невинных людей не бывает. А этих - не жалко. У них кровь чужой группы.
- Другой, - попытался я уточнить, - другой группы!
- Нет, чужой. В них нет ничего человеческого.
Это была логика людоеда.
Юра на минуту задумался и затем продолжал.
- Ты не поверишь, но я прошел этот путь за каких-то несколько месяцев. Преодоление - вот что важно. К весне я был уже, как огурчик. Мне, собственно, не пришлось менять профессию: прежде я смотрел в окуляр микроскопа, а теперь стал заглядывать в окуляр прицела, разницы - никакой, просто изменился объект исследования. Трудно было пристрелять винтовку, но к весне и это осталось позади. Когда страх уходит, это происходит неожиданно, вдруг, вдруг осознаешь, что ты неуловим, недосягаем, всемогущ и бесстрашен. Это поднимает тебя на новую высоту. Мужает твой дух, у тебя появляется азарт игрока...
