– Таки выгонишь?
– Выгоню! Мне не нужен нахлебник!
– Нахлебник, – усмехнулся Вовка. – Вот кем ты меня считаешь? А дружков за бесплатно поишь каждый день, их, значит, нахлебниками не считаешь?
– Ишь, как ты заговорил! – захорохорился батя. – На деньги мои заришься? Не зарься! Говоришь по-взрослому, вот и зарабатывай по-взрослому! А я тебе больше ни копейки не дам! Щенок! Будешь меня тут жизни учить!
Идти Вовке было некуда. Проситься к друзьям на ночлег не позволяла гордость, да и не нужен никому лишний квартирант, занимающий угол и создающий неблагоприятную обстановку. Промелькнула мысль уехать в Старый город к Майке, семнадцатилетней девчонке, с которой Лавр познакомился на пляже, но что-то не тянуло. Пошатавшись по переполненным улицам, Вовка купил бутылку минералки, булочку и уныло побрёл к Чёртовой башне. Других мест для ночёвки не придумалось.
Спал он прямо в одежде, подложив вместо подушки сумку и укрывшись старой кожаной курткой и свитером, но под утро замёрз, долго стучал зубами и проснулся с насморком.
Вовка поскрёб ногами грязный пол, собирая мусор в кучу, отыскал среди хлама бумагу и зажёг её. Пламя мгновенно разгорелось, и спустя несколько минут парень грелся у костерка, изредка подкидывая в него «топливо».
Хотелось есть – желудок посылал сообщения в виде голодных колик, но запасы еды отсутствовали. Порывшись в сумке, Лавр не обнаружил в ней ничего съестного, кроме старого заплесневелого сухаря из кусочка тульского пряника. Пришлось употребить пряник, но сделалось только хуже – аппетит разгорелся с новой силой, и количество колик увеличилось. Вовка пожалел, что купил вчера пиво, а не беляш или пирожок с картошкой.
Город постепенно просыпался. С унылым взором парень наблюдал, как отходит ото сна родной Новый Уральск, как на рельсы выходят первые трамваи с недовольными кондукторами, появляются одинокие прохожие, спешащие по делам, как усталые проститутки возвращаются с ночной смены, куря сигареты и ругаясь между собой, обсуждая денежных клиентов. Бабочки, заметив сидящего на башне Лавра, помахали ему, но Вовка не стал отвечать приветствием, а послал девушкам нецензурный жест, уместившийся в среднем пальце правой руки и вызвавший бурю негодования у проституток. Они стали кричать что-то нецензурное, но парень не стал связываться и исчез в башне, оставив бабочек ни с чем.
Голод в конце концов взял своё. Лавр, устав бороться с природой, насобирал мелочи у фонтана, сел на маршрутку и поехал на улицу Краснознамённую, к Майке. Майка училась в институте на педагога начальных классов, зарабатывала на жизнь писанием курсовых и дипломных работ и снимала чудесную однокомнатную квартиру, не напрягая родителей присутствием.
