Последний год Рим ставил автомобиль на ноги. Возился с проводами, музыкой, сигнализацией, присоединял кожаные сиденья, автоматическую коробку передач, кондиционер.
Наконец трёхлетний труд гения-подростка был готов. Купе цвета серебристый металлик манило сесть за руль, и Рим не удержался. Уселся в кресло, погладил рулевую колонку, повернул ключ зажигания, несколько минут слушал звук мотора, а потом уверенно дал задний ход и выехал из гаража. Намотав пару километров по полям, он остался доволен творением и поставил автомобиль на место.
Вечером в торжественной обстановке Рим вручил отцу ключи и предложил прокатиться. Спустя несколько минут они мчались по сумеречному городу, гордились, замечая изумлённые взгляды прохожих и водителей, изучающих необычную машину.
– Ага, им нравится! – веселился конструктор. – Привыкли к тазикам, а тут что-то новое! Вот так-то!
Всё шло великолепно. Отец понимал, что из сына вырастает технический гуру, и во всём старался ему помочь. Однако человек предполагает, а Бог располагает. Мечтам не суждено было сбыться. Отца подставили с деньгами, и он задолжал государству круглую сумму.
– Я уеду, – сказал он, спешно бросая вещи в чемодан. – Мне нужно года два, пока всё не утихнет. Я вернусь и найду хорошего адвоката.
Обняв Рима и жену, отец ушёл. На следующий день его тело нашли недалеко от аэропорта.
После смерти отца Рим избаловался: начал курить, распивать с друзьями домашние запасы коньяка и вин, баловаться травкой. Мать пыталась воздействовать на сорванца, лупила ремнём, пробовала ласку и внушение, но попавший в переходный возраст сын не слушался, и она от греха подальше определила его в детский дом, откуда Рим сбежал в первый же день, предпочтя уличную свободу и неприкосновенность.
* * *
Они оказались вчетвером неожиданно. На вокзале красные устроили облаву, и ребята, убегая от погони, спрятались в мусорном контейнере.
– Стоять! Семёнов, огрей его дубиной! Того, того, в сапогах! – слышались вокруг крики людей в погонах. Один из них вопил где-то поблизости, они даже слышали его сиплое прокуренное дыхание. Все сидели не шелохнувшись, боясь выдать себя малейшим шорохом, но никто в бак заглянуть так и не догадался. Шум постепенно затих, виновных и невиновных увезли в отделение. Ребята облегченно вздохнули, слушая звук удаляющихся сирен.
– Фу. – Лёлик смахнул пот с лица. – Я думал хана мне, загребут. Со всех сторон обложили, черти краснопёрые!
Они осмотрелись вокруг и один за другим вылезли наружу. Поглядели на чумазые лица и испачканную одежду, и Пашка предложил скинуться и сходить в баню. Никто не отказался.
