Франсиско Суарес о речи ангелов | страница 43

в чужом интеллекте, напротив, направлено на совершенство другого; поэтому к совершенству автора действия принадлежит власть над производящим действием своего акта. И в первую очередь такое господство совершенно необходимо для природного совершенства деятеля, ибо от него зависят тайны его сердца. Стало быть, предусмотрительная природа без труда смогла наделить интеллектуальное существо господством над своим актом при действии вовне, хотя и не наделила им для действия вовнутрь (если можно так выразиться). Это подобно тому, как форме воды она дала силу охлаждать саму воду, если ей недостает врожденного холода, хотя не дала этой форме природной силы непосредственно охлаждать иное. Или это подобно тому, как в человеческом теле сердцебиение, будучи внутренним и необходимым для блага человеческой субстанции (suppositum), дано как движение природное и независимое от свободной воли, тогда как внешнее поступательное движение зависит от свободного решения.

6. На довод, каким тот же антецедент доказывался в том же пункте 3. – На тот хитроумный довод, что напечатление умопостигаемой species, проистекающей из акта как из умопостигаемого объекта, не есть витальный акт, и species только выводится из этого объекта как из начала, откуда ее можно извлечь, ответим, во-первых: тем не менее, дело идет о речи посредством интеллекта, а значит, это в некотором смысле витальный акт. Ведь говорить означает совершать акт разума и жизни, хотя бы с точки зрения его направленности и власти над ним; а потому с этой стороны такой акт зависит от способностей разума и воли и непосредственно от свободного решения. Это подобно тому, как поступательное движение непосредственно и само по себе, то есть с точки зрения своего извлечения, производится только двигательной потенцией, то есть способностью к движению, которая заключена в членах тела; однако в качестве поступательного это движение витально и зависит у животных от фантазии и чувственного стремления, а у людей, если оно совершается человеческим способом, – от свободного решения, которому двигательная потенция подчиняется как своего рода орудие этого движения. Точно так же и внутренний акт познания и эмоционального переживания хотя и является ближайшим принципом произведения интенциональной формы в другом, тем не менее, как своеобразный орган речи, он по природе подчиняется свободному решению того, чьим актом и инструментом он является. В самом деле, могло ли природное установление и совершенство человека потребовать, чтобы двигательная потенция телесных членов, особенно языка, подчинялась господству свободной воли человека, – и в то же время отказать ангелу в возможности пользоваться своими внутренними актами как инструментами речи, не дать подчинить их свободному решению говорящего в отношении их производящего действия, необходимого для речи? Возразить можно лишь одно: сила поступательного движения есть соприродная потенция, укорененная в той же душе; а внутренний акт не вложен природой, но извлекается ангелом. Но это не является препятствием: во-первых, потому, что этот акт тоже происходит от внутреннего начала, хотя и не проистекает из природы; во-вторых, ангелы могут обладать чем-то более высоким и благородным – например, господствовать не только над своими потенциями, но и над своими актами, и употреблять их любыми способами, соответствующими совершенству ангельской природы.