– Последнее, что я помню, – Элли поморщилась, нахмурив лоб. – Эспайер на орбите. Я лечу в грузовой ангар. Истребители. Крик Чака. Потом этот странный свет. О, моя голова.
– Записи бортового журнала с Клипера А29 подтверждают ваши слова, Элизабет Уорд. И это необъяснимо.
– А тут и нечего объяснять. Мы на Гелиосе, верно?
– Подтверждаю. Микробиологические показатели атмосферы находятся в допустимых пределах. Я использовал медицинскую аптечку из вашей летной кабины и сделал вам криоозоновую инъекцию. Ваша кровь будет обогащена вспомогательным кислородом следующие сорок восемь часов, потом…
– Да, да, я знаю принцип действия. Очень мило, огромное спасибо, – Элли нащупала покрасневший след на плече.
– Разрешите дать несколько инструкций. Первая. Не рекомендую физических контактов с шарообразными плодами пирамидальных деревьев. Теми, что имеют желтое биолюминесцентное свечение. Вторая. Не рекомендую спускаться на нижний лесной ярус. Длительное вдыхание паров разлагающейся местной органики может привести к удушью. Болотные газы токсичны для человека. Третья. Грибы…
– Постой. Какие еще грибы, какие болотные газы. Ты о чем, Джазз? Где полковник? Где Чак? Где экипаж?
Но девочка не договорила. В помещение вошел худощавый абориген с папоротниково-оливковой кожей. Точь-в-точь один из тех дикарей, которых показывали на мониторах во время последнего собрания. Его тело было полностью оголено, за исключением набедренной свисающей накидки. В длинной жилистой, мускулистой руке он сжимал крепкое наточенное копье. Самодельный каменный нож с рукояткой выпуклой формы крепился в чехле на боку плотного кожаного пояса. Ниточное ожерелье из трубчатых бусин обрамляло шею, заканчиваясь круглым медальоном правильной формы. На предплечьях и ногах свободно расположились кольчатые браслеты. Видимые части тела были усеяны бороздками шрамов и маскировочными татуировками.
Судя по морщинам на лице, абориген был почтительного возраста. Его взгляд был спокойным – незлым и неагрессивным. Гуманоидные черты угадывались во всем. Нормального размера рот, заостренные скулы, плоский нос и почти незаметные мочки ушей. Волос не было совсем. Глубоко посаженные, черные как уголь глаза, казалось, видели тебя насквозь.
Воин не спеша оглядел девочку, потом обратился к дройду:
– Бахаса Сухачи!
Робот подлетел и поприветствовал зеленого незнакомца. В спокойной дружественной манере они обменялись несколькими короткими фразами на чужом непонятном для Элли языке.
