Этот замкнутый круг смерти лишал надежды любого добровольца, вызвавшегося помогать. Любого, кроме Феты. Старые морщинистые руки уверенно вытирали кровь с подбородков, переворачивали задыхающихся на бок, поддерживали спины, подносили бесполезный отвар, кормили прозрачным бульоном. А когда очередной страдалец наконец испускал дух, Фета наскоро читала над ним молитву, после чего разрешала сиделкам унести мертвеца, чтобы освободить его место для очередного больного.
Девчонку, которая долгие годы прожила в стенах лазарета, видели немногие. Говорили, что она сумасшедшая дочка Феты, а возможно, дочь Правителя, а может статься, их совместное дитя. Говорили, что девчонка опасна, что она высасывает силы из умирающих, питается их страданиями. Говорили, что она видит в темноте, призывает серые Вихри, а если и существует на самом деле, то только Огню и под силу ее усмирить.
Юли жадно ловила обрывки приглушенных разговоров, просиживая долгие часы в своей комнатушке. Бабушка всегда будила ее с рассветом, принося старые вещи на починку. Юли научилась шить и штопать, накладывать заплаты, даже вязать. Она занималась рукоделием, только бы день, тянущийся бесконечно долго, скорее превратился в поздний вечер.
Как только на Город опускались первые сумерки, Фета разгоняла помощников по домам.
– Идите, идите! – ворчливо повторяла она, помешивая травяное варево в котелке. – Нечего тут больше смотреть, вам надо отдохнуть от сегодняшних хлопот, мне надо отдохнуть от вековых бед, а болезным теперь только и остается, что отдыхать. Уходите!
Когда дверь со скрипом закрывалась за последней сиделкой, Юли медленно выходила из своего закутка. Теперь она могла спокойно обойти комнаты, помогая бабушке напоить вечерним отваром заходящихся в кашле людей. Мучающиеся, они отчего-то испытывали облегчение, когда к кровати подходила она – тоненькая, кудрявая, с бледной, почти прозрачной кожей.
Холодными пальцами Юли нащупывала пульс на бессильных руках, подносила к растрескавшимся губам пиалы и тихо пела, уводя больных в глубокий сон. Она чувствовала в себе силу, способную им помочь. Ей казалось, что достаточно чуть оттолкнуть их от кромки, за которой нет ничего, кроме бесконечной пустоты, и они сразу перестанут заходиться в мучительном кашле.
Но Фета строго-настрого запретила ей даже думать об этом, когда девушка робко заговорила с ней однажды.
– Нашлась мне тут! – вскричала старуха, схватив Юли за руку. – Лекарь. Глядите-ка! Вот! Вот твоя сила! Вот чем ты делиться хочешь.
