Сомнений быть не могло. Плед был сложен таким образом, что сверху была прекрасно видна собственноручно вышитая ею надпись– «Касенька». Девушка на секунду забыла как дышать. Она медленно сделала шаг к полке и провела одеревеневшими пальцами по гладкой вышивке. Она не могла ошибиться.
Эта вышивка далась ей нелегко. В детстве бабушка потратила немало часов и нервов, пытаясь передать внучке свое кропотливое искусстве. Однако у маленькой Каси, казалось, руки росли не оттуда, откуда нужно, Она больно колола пальцы, путалась в нитках. Стежки получались неаккуратными и кривыми. Бабушка злилась, расстраивалась и, в итоге, махнула рукой. На память о впустую потраченных нервах остался коряво вышитый букетик нежно-лиловых маргариток, который бабушка любовно вставила в маленькую рамочку и повесила у себя над кроватью.
Когда бабушка умерла, семилетняя Кася забрала эту поделку себе и, чувствуя стыд за то, что не ценила передаваемый ей опыт и недостаточно усердно отнеслась к невинной просьбе пожилого человека, с неожиданным упорством и ажиотажем принялась оттачивать навык вышивальщицы. Спустя месяц девочка уже с виртуозностью создавала гладью сложные картины с пасторальными сюжетами, профессионально подбирая полутона муслиновых ниток и стыкуя невидимые швы. Она оказалась по настоящему талантливой белошвейкой. Возможно свою роль сыграли гены, а может быть это был тот самый случай, когда сработала поговорка про то, что «упорство и труд все перетрут», но ее работы поражали профессионализмом, аккуратностью и вниманием к деталям. Вскоре, однако, занятие ей наскучило и, чувствуя удовлетворение от проделанной работы и гордость за исполненное обещание (пусть и данное самой себе), Кася с облегчением навсегда забросила пяльцы и иголки. Вышитые картины и наволочки почили в бозе в родительском комоде, позже, однако, вместе с родителями же иммигрируя в Австралию (где, неожиданно, оказались предметом зависти их новых друзей, как редкие произведения искусства). А на память Касе осталась только маленькая рамочка с ее первыми неудавшимися маргаритками, столь любимыми ее бабушкой, и старый розовый плед, который одним из первых почувствовал на себе ее попытки осилить искусство белошвейки.
Именно этот плед однажды, дождливой августовской ночью, она отдала одному пострадавшему в аварии человеку, который позже и увез его собой, исчезая в промозглой ночи на машине скорой помощи. «Но откуда он здесь? Как мой плед мог тут оказаться?» – непонимающе хлопала ресницами Кася, прижимая к себе мягкую розовую ткань. Медленно она обвела глазами гардеробную и вдруг громко вскрикнула, прижав дрожащие пальцы к губам, словно в тщетной попытке остановить вырвавшийся крик. На лаконичном столике перед зеркалом на специальном парикмахерском держателе, имитирующим человеческую голову, висел белоснежный парик– прямые снежные пряди жестких волос… Касю накрыла сильная тошнота. Выронив из рук драгоценный плед и едва сдерживая рвотные порывы организма, девушка подошла к столику и осторожно начала перебирать рассыпанные по нему мелочи. Через минуту громкие рыдания разнеслись по комнате, когда сотрясаясь всем телом от слез, Кася обессилено осела на пол, крепко сжимая в руке маленькую зеленую коробочку с мелкой надписью «Цветные контактные линзы без диоптрий; Серия «Хэллоуин»; Модель «Взгляд вампира» и четким изображением ярко-алого глазного яблока с тонким вертикальным зрачком. Истерика все нарастала. Игнорируя ноющие швы, в том числе один вскрывшийся, о чем свидетельствовала тонкая струйка горячей крови, стекающая по ее правой ноге, Кася резко вскочила на ноги. С диким воплем она сбросила все со столика на пол, злорадно любуясь, как разливается, впитываясь в молочно-белый ковер, содержимое многочисленных баночек, флакончиков и бутылок. Потом начала грубо срывать со штанг плечики с одеждой, швыряя их на испачканный пол и топча ногами. Подсознательно, не смотря на припадок, она отметила, что вся одежда только мужская, что придало девушке еще больше ярости. Вышвырнув с очередной полки ворох аккуратно сложенных футболок, Кася неожиданно наткнулась на темный предмет в глубине. Сразу затихнув, пораженная узнаванием очертаний спрятанного предмета, девушка осторожно, двумя пальцами извлекла наружу тяжелый пистолет. Она с испугом, расширенными глазами, смотрела на оружие в своей руке, отчего-то постепенно успокаиваясь. Повертев его и взвесив в ладони, девушка направила ствол в зеркало, приладив указательный палец на курок, замерев в размышлении– опробовать его в деле или нет? Стрелять она не умела. Оставалась надежда, что чисто интуитивно она сможет все сделать правильно, если придется. Точнее, когда придется. Касю даже передернуло от злости и предвкушения. Она разнесет в кровавое месиво его череп. Но сперва прострелит его ноги и будет с наслаждением наблюдать, как он корчится от боли! Как же ей хотелось взглянуть в его глаза, увидеть, как на самом деле выглядит ее мучитель, а потом навсегда стереть с лица земли эту морду! Удалить из своей памяти и из общей истории– чтобы даже близкие не могли его опознать! Ее лицо исказила злая сумасшедшая ухмылка, когда она с яростью прошептала, целясь зеркало:
