«В смысле?»
– Мне необходимо ликвидировать последствия. Прости, но я отлучусь. – Резко встав из-за стола, Кирилл скупо улыбнулся. – Люси проводит тебя в кабинет, побудь до обеда там. Все просьбы – к ней.
Кирилл ушел, а я растерянно смотрела, как за ним тихо закрывается дверь. Невероятно… Только что пожиратель избавил меня от паники и надвигающейся истерики, умудрившись выпить их так, что не затронул ничего, кроме них. Сейчас я была абсолютно спокойна и даже несколько апатична, но в хорошем смысле этого слова. Черт возьми, он мне помог! Невероятно помог!
Но зачем? И разве так бывает? Наверное, ему сейчас плохо, да?
Не имея никакого представления, что происходит с пожирателями эмоций после того, как они выпьют эти самые эмоции, я даже начала немного нервничать. Неужели я переживаю за него? Как странно. Глубоко уйдя в свои мысли, я послушно проследовала за подошедшей служанкой в кабинет и так же послушно устроилась в кресле, отрицательно качнув головой, когда она поинтересовалась, нужно ли мне чего.
Нет, ничего не нужно. Хотя… Нужно, но этого у нее нет. Факты. Мне необходимы факты. Много! А ведь он забрал не только панику…
Понимая, что ближайшие часы проведу одна, я решилась на маленькое безумство – отправилась к его рабочему столу и первым делом пересмотрела все бумаги, которые там были. Увы, их оказалось немного. Не знаю, когда он успел, а может, кто-то еще этим кроме него занимался, но все, с чем он работал вчера, отсутствовало. Вместо этого на столе лежало всего три нераспечатанных конверта, которые я с великим сожалением отложила в сторону, и стопка…
Стоп. Это же обо мне! Забыв, что изначально хотела всего лишь найти ручку с чистым листком, чтобы систематизировать свои выводы, и одним глазком глянуть все остальное, я как стояла, так и села. В хозяйское кресло.
Старательно проморгалась, мало ли, может, у меня уже зрительные галлюцинации. Но нет. Это действительно распечатанные выдержки из газет и статей в Интернете обо мне и моей семье.
Я читала, перечитывала, а мое лицо вытягивалось все больше. Это… это невероятно! Неужели он настолько силен, что знает теперь даже это?! А ведь он не мог это узнать ниоткуда, кроме как из моей головы! Ужас…
Факты, даты, имена… Теперь понятно, почему их так боятся. Я у него дома меньше суток, а он знает не только все мои прегрешения, но и имена моих скупщиков, подельников и перечень украденного.
Да, я воровка.
На самом деле родители были против, но тут уж ничего не поделать – гены. Профессиональной воровкой была мама, и с папой они познакомились именно тогда, когда она тиснула у него фамильные часы. Красивые, круглые, на цепочке. Сейчас, да и тогда, в принципе, тоже, такие часы делали в очень ограниченном количестве и в основном под заказ. Папа каждый раз вспоминал их знакомство с улыбкой, а мама смеялась и говорила, что на самом деле не собиралась воровать, а просто не знала, как познакомиться иначе.
