— Что? Опять синяк будет, да? Маленькая графиня все никак к такому не привыкнет?
— Кажется, это была стрела, — прохрипела я, принимая более менее вертикальное положение и отряхиваясь от песка.
Он коротко хохотнул.
— Стрела! У них даже наконечники не из стали! Тем более — не зачарованные. Смотри! — перед моим носом помахали стрелой со вставленным на конце сломанным осколком какого-то пористого с прозеленью металла паршивой, надо думать, ковки.
— Боги! Да они что тут, совсем дикари?
— Дикари, не дикари, а что б они конкретно с тобой сделали, не будь ты магом, и не носи нормальную броню, рассказывать надо?
— Не надо, — буркнула я, поднимаясь на ноги.
Пошевелила руками и ногами — порядок. Само падение было неприятнее, чем попадание стрелы. А ведь Эрик сказал: ставь щит. Ладно, учтем. Негативный опыт — тоже опыт, причем, учит он гораздо быстрее.
Через несколько минут, пока я отряхивалась от дорожной пыли, трое оставшихся в живых разбойничков были стянуты по рукам и ногам и прислонены к толстенному дереву недалеко от дороги. Как «паковать», по выражению Эрика, пленников я уже знала. Тем временем, мой компаньон прошел по кустам, проверяя тех, в кого он стрелял. Живых, видимо, не было. Ну, или уже не было. Лошадей тоже свели с дороги и привязали к дереву так, чтобы их не было заметно, если кто проедет мимо. Авантюрист еще и велел чары тревоги вокруг поставить. Мне стало любопытно. Ну, вот связали мы их? Что дальше? Потащим сдавать какой-нибудь страже местной? Глупости. Далеко. А что еще с ними делать-то? Злость, уже прошла, и я думала только, как бы поскорее закончить эту неприятную ситуацию, да отправиться искать место для ночлега. А еще хотелось есть.
— Так, — проговорил Эрик, взъерошив лохматую макушку и оглядывая пленников, как куски мяса на рыночном прилавке, — буди этих красавцев.
— Они проснутся только минут через пять, когда заклинание спадет, — проговорила я.
— Ускорим, — авантюрист от души пнул незадачливого атамана под ребра, и тот застонал.
— Эй! — не задумываясь, на рефлексах и воспитании выдала я. — Они же связаны!
— Да? Залезь ему в голову и спроси, сколько людей он убил. Давай! Ну!
Атаман потряс головой, очухиваясь, грязно выругался и тут же принялся дергаться, пытаясь освободить руки.
— Скольких ты убил? — спросила я послушно, и аккуратно коснулась его разума.
— Пошла ты!
Это был крепкий мужик с нечесаной черной бородой, в которой запуталась рыжая опавшая хвоя. Относительно чистая рубаха с красивой вышивкой — явно с чужого плеча, толстая серебряная цепь на шее, кожаный жилет с усиливающими вставками, кожаные штаны, добротные крепкие сапоги. Маленькие глазки, красные от выпивки смотрели с бессильной животной тупой яростью. Он напоминал бешеного кабана.
