И тут в моей комнате сработало заклинание тревоги, отозвавшееся в голове колокольным звоном. Я замерла, уставившись в пространство, от неожиданности, проглотив остаток фразы.
— Что?! — прорычал демон, приподнимаясь.
— Подожди меня здесь, пожалуйста, — я встала и направилась к двери, цепляясь полой халата за край стола.
— Да какого ж мертвяка-то ты творишь!
— Все хорошо, — уверила я его, запахиваясь поплотнее, — а если нет, то я не хочу, чтоб пришедшие по мою душу увидели тебя раньше времени.
Он вздохнул.
— Кричи, если что.
— А, кстати, — я вытащила из кармана заготовленный заранее колокольчик и протянула его демону, — вставляешь в ухо, называешь мое имя и можешь в любой момент со мной связываться. Не люблю кричать.
Он подошел, уперся ладонью в стену, нависнув надо мной, и приблизил оскаленную пасть к моему лицу. Я все так же протягивала ему колокольчик. Демон взял, но заворчал, как огромный волк.
— Клипсы она еще на меня вешает! А завтра — серьги? А послезавтра — что? Ошейник?
Но это я слышала уже с лестницы, торопясь в собственную спальню. Впрочем, на спальню это место теперь походило мало: еще из-за двери раздался звон клинков.
Я просто толкнула дверь внутрь. В комнате упражнялись в фехтовании две белокожие холодные на ощупь личности: Вэрел Вега — отличный парень, хоть и вампир, и Вэль — альфар-диверсант. Сплошные буквы «В» у меня сегодня в гостях. «В», значит «Веселуха». Острая шпага постоянно натыкалась на пару коротких изогнутых клинков, от которых шел морозный голубоватый свет. Вокруг одного уже клубился багровый туман, а вокруг второго замерзал даже воздух.
— А ну стоп! — велела я, не подходя, впрочем, ближе. — Разошлись по разным углам, живо!
Нелюдь и нежить замерли, но все-таки нехотя разошлись. Странно, что никаких повреждений в комнате не было. Я демонстративно посмотрела в окно — на полную розовую Орхидею, украшающую собой бархатно-черное небо.
— Вэль — на вон то кресло, Вега — вот на этот пуфик. Пожалуйста, господа!
Они снова послушались.
Я села на кровать, придерживая халат, подобрала под себя ноги и оглядела их по очереди.
— Ну? Кто явился сюда первым?
— Я, — проговорила синеглазая нежить, снова похожая на голодного совенка.
Белую кожу оттенял черный изящный камзол с серебряной строчкой. Он вообще весь был в черном с серебром, а каждое движение его дышало нечеловеческим изяществом. Пожалуй, Вэрел, все-таки — самый красивый мужчина, которого я видела, если говорить о человеческой форме.
