«Чудеса, – промелькнуло в голове, – и где это мы?» Лаки аккуратно поставил меня на полянку и тоже оглянулся.
– А тут неплохо, тепленько так, ясненько. А где встречающие?
А встречающие уже бежали и летели навстречу.Впереди всех летели три странных фигуры – полуптицы, полуженщины. Они хлопали крыльями и почему-то напомнили мне больших куриц. Совесть позвала меня к ответу: «Ты что? Это, видимо, и есть легендарные волшебные птицы, одна из которых спасла меня от странных чар Мораны, а ты о них так!» Но что поделаешь, они действительно издалека напоминали огромных кур, только кудахтанья не слышно. Эти птицы, ну, вернее, не совсем птицы, так как головы у них были человеческие, да и руки имелись, подлетели ко мне и кинулись обниматься. Так какони были значительно ниже меня,еле доставали до поясницы, то они подпрыгнули и втроем дружно обняли меня кто за талию, а кто ниже, и начали причитать:
– Она у нас, она вернулась!!!. Нашему счастью нет предела!!! Ловелия, чудесная наша девочка, жива, избавилась от проклятья, она нам принесет приплод и восстановит чудный род!
Слова про приплод меня особенно вдохновили. Ну откуда они все знают про мое неожиданное положение, одна я такая тупая, ни о чем не догадывалась, ничего не ведала, а вокруг все, оказывается, только и ждали, чтобы я от первых же серьезных отношений, что называется, попала. Сначала Лаки, теперь эти птицы туда же. Обидно, однако.
Тут подтянулись и другие встречающие. Огромный толстый кот с цепью на шее, еще какие-то птицы – кто светился, кто сверкал, переливаясь всеми красками. Они хлопали крыльями, кот смотрел и сыто щурился, а десяток непонятных мне существ подпрыгивали и, от невозможности протиснуться ко мне, обнимали друг друга. Я растерялась и не знала, что предпринять – уж слишком с большим энтузиазмом меня приветствовали. Хорошо хоть Лаки не растерялся и немного охладил их пыл словами:
– Уважаемые, я рад присутствовать при воссоединении семьи, но вы, вероятно, догадываетесь, что она не совсем осведомлена обо всем своеобразии своего родства с вами и только что с дороги. Поэтому меньше экспрессии – девочка только узнала о некоторых особенностях своего положения и, кажется, не совсем им прониклась. Так что, драгоценные, дайте ей прийти в себя и покормите ее – она с утра ничего не ела.
– Она не ела еще? Дитя голодное? Как такое возможно?
Озабоченные возгласы, усиливающееся хлопанье крыльев – и меня потащили куда-то.
Последнее из осознанного в этом круговороте непонятных мне хлопот были грустные слова Лаки:
