21 марта 2007 г.
Ночь прошла отвратительно. Снились кошмары, «кино, стрельба, погони» с уклоном в хоррор и ужастики. Причём проснуться не получалось — эта тягомотина выносила мозг всю ночь.
Утро — семь часов местного — быть добрым отказалось напрочь. Мало того, что вчерашние околофизкультурные упражнения отдавались в спине и плечах, так ещё болела недооткушенная рука. И явственно потряхивало — как от недостатка сахара в крови, эдак подколбашивало неприятно.
Тотти-Тамир ещё дрых, похрапывая. К лучшему: заняв сидячее место в ванной, посидел — подумал обо всём, помылся, благо вода ещё текла, и, чувствуя, как оживаю, вышел в комнату.
Тамир сидел в одних трусах и беззвучно плакал. Трясся, а из карих глаз, горохом набухая и стекая по щекам, лились слёзы.
— Привет!
— Я проснулся — а всё не приснилось. Всё так, как есть.
— Я тебе сочувствую и соболезную. Но отпаивать тебя водкой не могу. В заднице и ты, и мы, все вместе и по отдельности. Я сам родителям звонить боюсь.
— А что делать теперь?
— Есть у меня идея. Ты года два уже собирался к нам, в Россию. А всё не выходило. Как насчёт составить нам компанию?
— Это как?
— Либо морем, либо сушей. «Тушкой, чучелком», но у вас мне лично, при всей любви к морю и теплу, делать нечего. По большому счёту, кроме тебя, я здесь не знаю никого, местные реалии неизвестны… Так что — домой.
— А девушки?
— Они — землячки мои, об их планах давай с ними поговорим! Приводи себя в порядок и пошли, за завтраком пообщаемся.
За завтраком из вчерашних трофеев и остатков свинины — два батона твёрдокопчёной колбасы пока не трогали — в три российские головы и одну курчавую местную обсуждали планы на «сейчас» и «вообще». Тамира в компанию приняли, на «сейчас» решили добраться-таки до комнаты охраны, на чуть позже — найти еды. По поводу «вообще» — добираться до дома. Как — обдумываем каждый по отдельности, вечером обсуждаем. Итак, мы уже втроём выдвигаемся в «караулку», а Алёна, как и вчера, на поиске информации. Для самообороны ей был оставлен один из двух имевшихся пистолетов.
Выдвинулись в следующем порядке: я, как лоцман, шёл первым с дробовиком наперевес, за мной сзади-справа Саша с пистолетом, а слева — Тамир, перед выходом сноровисто разобравший и почистивший винтовку, доставшуюся от военных. У меня через плечо висела моя «отдыхательная» сумка, избавленная от содержимого. Смотрелись мы, на «допесцовый» взгляд, достаточно странно: тепло одетый толстый мужик с ружьём и за ним — пара байкеров, тоже вооружённых.
