Вскоре поехала к сыну в тюрьму на свидание. Приехала и смотрю: сынок-то мой лучше стал. Находясь в тюрьме, он вынужден воздерживаться от наркотиков: кто ему их там приготовил?! Конечно, и там всякое бывает, но у него нет средств, нет возможностей, он вынужден остановиться в своём падении. Я пригляделась: не ответ ли Бога на мои молитвы тюрьма-то для него? Видно, по-другому не смог бы отойти он от наркотиков, как только через тюрьму. Это тяжёлый удар, но другого выбора, значит, не было: всё остальное не могло бы ему помочь. Я смирилась и приняла волю Божью: значит, так должно быть – именно это было спасительно для него.
С надеждой на дальнейшие перемены я заговорила с сыном о Боге, сказав, что молюсь за него, и Бог слышит меня. Он отпрянул: «Мама, что ты говоришь?» Ему показалось это странным».
Но слово о Боге, доброе семя, посеянное в сердце сына устами матери, дало корешок. Вскоре он стал писать ей письма, звонить. Просил, чтобы не переставала молиться за него.
Приехав в церковь, она рассказала: «В душе его всё больше и больше разгорается огонь веры. Он показал мне записную книжку, а там – стихи, в которых он обращается к Богу, прося сил для новой жизни, для чистоты, для обновления». О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим.11:33). Для глаза человеческого открыто внешнее: сначала – наркотики, потом – тюрьма! А что внутри молодого человека при этом происходит? – Переосмысление ценностей! Посторонний глаз человеческий видит внешнее, а внутреннее сына видели только мать, он сам и Бог. Чудо преображения происходило в нём! Матери удалось приехать к нему на свидания не один раз. «В последний раз, – говорит мать, – не я, а он встретил меня словами: «Мама, как хорошо, что ты приехала! Давай скорее вместе помолимся! Молитва – это во-первых. Потом остальное». Помолились. Я стала сумки доставать, а он: «Подожди, у меня есть пища другая, хочу поделиться с тобою духовными переживаниями: я познал Господа, понял Любовь Его и Силу!» Показал свои новые стихи. Они поражали глубиной, в них говорилось, что осуждать никого не надо, что нужно порою, пройдя через горнило страшных испытаний, даже по линии греховной, прийти к выводам, которые заставят всю жизнь перелопатить. Меняться тяжело. Но как это радостно!..»
Мать, видя его благодатное состояние, не могла удержаться, чтобы не сказать услышанные некогда о нём слова: «Сынонька, как бы я хотела поцеловать след от твоих ног». Она рассказывала ему о родных, о знакомых, но видела, что он не слышит о земном: весь горит в Боге!
