Но, для того чтобы получить разрешение на дальнейшее использование пружинного разгрузочного компенсатора, требовалось самолет облетать. Здесь у Михаила Миля снова возникли проблемы, так как найти летчика, который дал бы положительную оценку, было не менее трудно. Тогда он обратился к главному инженеру Авиации дальнего действия Виктору Георгиевичу Балашову. Миль объяснил ему всю сложность ситуации о поиске летчика-испытателя, так как, несмотря на то, что компенсатор уже прошел испытания, полет все равно опасен, ведь нужно прибегать к критическому режиму – штопору. Балашов со всем уважением к Милю откликнулся на его просьбу и привел в кабинет Лебединского. Миль во всех подробностях изложил ему ситуацию и объяснил, почему все отказываются летать на самолете. Тогда последовал очень короткий, но все решающий разговор:
– Вы со мной полетите в передней кабине? – спросил Лебединский.
– Полечу, – ответил Миль.
– Тогда разговор окончен.
Вдвоем они приехали в Монино, где стоял уже готовый к испытанию истребитель Ил-4. Все завершилось хорошо: самолет слушался и спокойно выходил из любого положения, даже из самых критических режимов. Положительная оценка не заставила себя долго ждать. Лебединский одобрил пружинный разгрузочный компенсатор, который до сих пор используется в авиации.
Вскоре главному инженеру Авиации дальнего действия Виктор Георгиевич Балашов дал приказ о том, чтобы компенсатор установили на все самолеты. Даже самые тяжелые самолеты были им оборудованы. Это простое, но очень важное и нужное усовершенствование заметно улучшило качество и безопасность полета. Теперь падение самолетов во время пикирования (пикирование – фигурный полет носом вниз по вертикальной линии на самолете) стало более управляемым.
За помощь, оказанную военной авиации (установка пружинного разгрузочного компенсатора на бомбардировщик Ил-4 и штурмовик Ил-2), Авиация дальнего действия представила Миля к ордену Красной Звезды. Это был его первый орден. Он очень им гордился.
Только после завершения своей самолетной миссии Миль принял решение о возвращении в Москву. Он выполнил свою задачу в Билимбае – улучшил и сделал безопаснее полет на самолете. Несмотря на то, что почти все свое время он посвящал работе с самолетами, Миль не переставал думать о винтокрылых машинах. Он не изменял своим интересам и своей мечте – душа его была навеки связана с геликоптерами. Михаил Леонтьевич много времени посвятил работам с самолетами, но при этом не переставал скучать по геликоптерам и автожирам, с которых все началось.
