Кончилось дело тем, что Ерофей остался тут «на хозяйстве», Агафью же вертолет «подбросил» на Горячие ключи.
(Одиссея самоутверждения Ерофея окончилась благополучно – вернулся домой ободренным, повеселевшим, что и было доложено в письмах нам с Николаем Николаевичем.)
Еще один «квартирант» Агафьи появился тут с вертолетной оказией по весне. Пожил немного во «флигеле» и удалился в свой Харьков. Но летом появился снова. И как! – пешим ходом от Телецкого озера. Сто семьдесят километров по тропке, «которую не столько видел, сколько, как звери, чувствовал». Ночевал под кедрами без палатки. Видавшие виды туристы, встретив его где-то на полпути, не поверили, что идет он один. А когда поверили, стали уговаривать: «Вернись – погибнешь!» Он не погиб и через десять дней пути появился в усадьбе – «Здравствуйте, это я!».
Фамилия пилигрима – Усик. Кормился (а также построил в Харькове дом и накопил денег на неблизкое путешествие) работой по камню – высекал надписи и портреты умерших на кладбищенских плитах. Что ищет в тайге, пожалуй, не знает и сам. Но трезв, не глуп, не ленив – помогает Агафье ловить-солить рыбу, взялся за баню. (До него об этом многие лишь говорили.) К Агафье почтителен, обращается: «Агафья Карповна…» Агафью, по мнению которой безбородые мужики – грешники, покорил своей бородой. «Помогу ей вырыть картошку. А если каким-нибудь чудом сюда прибудут краски из Харькова, то, пожалуй, и зазимую».
Еще два жителя Тупика ускользнули отсюда на вертолете, с которым мы прилетели…
Летом Агафья глухо мне написала: живут-де двое – мать с дочерью, пожелали «навек поселиться». Агафья их окрестила, но по тону письма я понял: союз непрочен.
Так и было. По нескольким фразам, сказанным женщиной во время знакомства, когда прилетели, я понял: этого вертолета тут ждали, как ждут дождя в засуху… И уже Агафья с Сергеем поведали мне историю, поразительно похожую на все, что тут уже было.
В нынешней раздрызганной жизни все ищут убежища. Некоторым кажется: спасение там, у Агафьи. Не берусь сказать, на сколько писем пришлось ответить, объясняя людям их заблужденья. И в газете не раз мы писали о невозможности прижиться тут человеку «из мира». И почему – объясняли. Советовалась с кем или нет Галина Николаевна Д., но решила: спасение – у Агафьи. Из Астрахани через Бийск с тринадцатилетней дочерью добралась она в нужное место, уговорила летчиков взять ее. И появилась тут с намерением «жить всегда».
