– И у меня просьба, – сказал Виктор, – отправь картину по моему адресу. Неохота самому тащить, хоть полотно и небольшое.
– Без проблем! – с улыбкой ответил художник. – Аккуратно упакую и отошлю сегодня же с курьером!
Он посмотрел на Лизу, та все еще держала чек, лицо выглядело растерянным.
– Тебе тоже перепало от нашего щедрого друга? – не выдержал Клод.
– Да, – тихо ответила она и все же спрятала чек в сумочку.
– Это никак не касается покупки у тебя портрета, – сказал Виктор. – У нас с Лизой были кое-какие дела.
– Да ясно все! – отчего-то разозлился Клод и вскочил. – Не ожидал от тебя, что будешь деньги брать за… за…
– А что? Мне это запрещено? – повысила она голос и встала, глядя прямо ему в глаза. – Да, ты угадал! Виктор мне заплатил за одну ночь, но сколько! Ты даже не представляешь эту сумму!
– Petite salope! – выругался Клод.
– Э, полегче! – возмутился Виктор и тоже встал.
– Да делайте что хотите! – с вызовом сказал Клод. – А у меня аппетит пропал!
Он схватил свои вещи и удалился.
Виктор сел, Лиза последовала его примеру. Пока не принесли заказ, они молчали. Он машинально сканировал ее поле, но, кроме малиново-багровых тонов агрессии, ничего опасного не возникало. Даже фиолетовые цвета депрессии затухали. А кофе и круассаны с ванильным кремом затушили и агрессивные выбросы. Лиза быстро успокоилась, ела она с аппетитом и скоро начала улыбаться.
– Все творческие натуры чрезмерно эмоциональны и от этого вспыльчивы, – сказал Виктор.
– Знаю, – спокойно ответила она и пододвинула к себе креманку с мороженым. – К тому же мы не дали ему порисовать. Когда Клод пишет, он тихий, как ангел.
– Сублимируется, – улыбнулся Виктор.
– Зачем ты дал мне столько денег? – спросила Лиза после паузы. – Может, мы больше никогда не увидимся? Или ты рассчитываешь на продолжение? Но я не шлюха, как только что обозвал меня Клод. Я занимаюсь сексом вовсе не за деньги, если ты вдруг это подумал после той нашей бурной ночи. Я делаю это… от безразличия ко всему на свете. Мне, правда, все равно. Секс доставляет мне наслаждение, и это хоть как-то выводит из анабиоза, в котором я нахожусь после смерти Мишеля.
– Я это понял. Но так вести себя неблагоразумно, – тихо заметил Виктор и накрыл ее руку, лежащую возле чашки, своей ладонью. – Твоего любимого не вернуть…
«Или вернуть? – вдруг мелькнула тревожная мысль. – Унестись в прошлое, предупредить Михаила, сделать такой подарок Лизе».
Виктор закрыл глаза. Он точно знал, что повлиять на ход событий может только в одном случае – если это самоубийца. Только в их прошлое он мог вернуться, словно привязка ловцов была именно к этой категории ушедших и то пока они были аморфами. Но такой поступок считался одним из самых страшных преступлений. Это было запрещено. А Михаил, как сообщила Моника, являлся от рождения первичным ангелом, и его судьба была вне компетенции Ордена ловцов. Но Виктора тревожило то, что Соланж хотела предупредить смерть Мэрилин, хотя точно знала, что она не является самоубийцей. Она смогла перенестись вместе с Виктором в ее прошлое, хотя и это по идее было невозможно, раз та не умерла по своей воле. Но не галлюцинации же это были! Виктор отлично понимал, что совершил именно прыжок во времени, видел живую Монро, слышал ее голос, ощущал ее присутствие рядом. Это мучило его, он постоянно возвращался в мыслях к их «приключению». И личность Соланж вызывала все больше вопросов. Но Виктор знал по опыту, что все, все без исключения приходит в свое время. Даже знания. И торопить бесполезно, это ни к чему не приводит, а иногда даже замедляет ход событий. Он уже научился ждать. И в случае с Соланж необходимо было соблюдать эти же правила: выжидать, наблюдать, делать выводы. Виктор знал, что она еще не раз появится у него на пути, хотя ее мотивы были неясны.
