Без имени | страница 17
— Доктор! Я видала тараканов, там, в углу! Здоровых таких. А еще — синий квадрат. Он за мной гонялся!
— Так…, - сказал санитар понимающе, — А травма головы в детстве была?
Его напарник тем временем уже достал направление и стал заполнять.
— Не знаю. Не помню. А вот видения…Красивые такие. Всегда были. Знаете, доктор, а однажды я видела ангела.
— Так, эта — точно наша, — подытожил первый санитар. — За носилками спустимся?
— Да я и сама могу пойти. Только, может, я вначале переоденусь? — спросила Мария.
— Никаких «переоденусь». Пойдем скорее, а то машина уедет, — подмигнул второй санитар первому. — Хочешь покататься?
— Прямо так и идти: в халате и тапочках?
— Да! На выписку — девчата вещи тебе принесут. Спускаемся! И — побыстрее, машина ждет!
В больнице ее «сдали» невысокой невзрачной санитарочке, которая что-то постоянно жевала. Или — делала вид, что жует. Та завела ее в маленькую комнатенку, спросила фамилию — имя — отчество — дату рождения, после чего скомандовала:
— Раздевайся!
— Зачем?
— Мыться будешь. И переодеваться. Ты хоть знаешь, где ты?
— Знаю. На Пряжке.
— На Пряжке, — неожиданно обиделась санитарка. — Нет, Пряжка — заведение грубое. А у нас здесь — хорошая больница. Мы вас не обижаем. Мойся. Только крестик-то сними.
— Зачем?
— Крестик — нельзя. Ничего нельзя.
Одежда, выданная ей после омовения в большой железной ванне, была старенькой, но чистой и выглаженной. Не полосатый, как почему-то представляла Мария, халат, а просто темно-серый пиджак или рубаха (по «фасону» было не определить), так сказать, «свободного» покроя и очень большого размера. И в придачу широкие — широкие брюки на «завязочках». Приняв ванну, более походившую на старое корыто, Маша облачилась в ЭТО, после чего последовала за санитаркой в палату.
В палате последние несколько дней она усиленно отсыпалась, и, наконец, почувствовала, что начинает восстанавливаться от депрессии. Пока ее до сих пор не водили к врачу и вообще не трогали, только «закармливали» таблетками. Она видела, что происходило в этой общей палате, называемой «надзорной», с теми, кто отказывался есть таблетки: их насильно кололи магнезией или же привязывали к койке (после того, как они бурно «отказывались»). И потому, свои таблетки в первый прием она дисциплинированно проглотила. И правильно сделала, потому что у нее тут же потребовали: «Покажи язык!» Но, будучи, таким образом, впоследствии на хорошем счету, она их прятала под язык и выбрасывала в туалете.