Мария, продолжая болеть, принесла справку с тубдиспансера о том, что туберкулеза у нее обнаружено не было. Но молоденькая врач и этим не ограничилась.
— Не может целую неделю просто так держаться температура. Нет туберкулеза — значит, проверим теперь почки», — сказала она весело и выписала новое «направленьице».
В результате Мария, страдая от температуры и головной боли и потому неадекватно реагируя на события, вне системы защиты и контроля, попала, как теперь сама это осознала, в весьма мутную историю.
В почечном диспансере тетенька, толстая врач, внезапно при первом же взгляде на больную заявила, что у Маши больные почки, это несомненно — и потому, срочно надо делать операцию, а для этого вначале потребуется, причем очень срочно, сделать рентген. А для него купить некоторые препараты, причем не в аптеке, а в той конторе, в которую она ее направит. В контору нужно было явиться завтра и непременно с паспортом, а его предъявить в окошечке у входа.
Маша на следующий день поехала по указанному адресу, смутно испытывая чувство непонятной тревоги. В том самом странном окошечке вовсе не медицинского и не фармакологического учреждения без табличек и опознавательных знаков на фасаде ей выдали небольшую коробочку, по-видимому, с нужными ампулами и назвали цену. Она оплатила, положила коробочку в пакет и поехала на троллейбусе в диспансер.
По дороге, в транспорте, у нее из кармана куртки вытащили паспорт. Только выйдя на улицу, она обнаружила пропажу. «С кошельком перепутали», — подумала она, и это неприятное событие и вовсе ввело ее в состояние депрессии.
В диспансере ей в вену ввели принесенное вещество и «просветили» почки. После чего она вышла из кабинета рентгена на подкашивающихся ногах и еле-еле добрела до стоящей в коридоре кушетки.
— Посиди немного, голова кружится? — спросила ее толстая врач, — Передвигайся медленно, осторожно…
Когда она добралась домой, то сразу завалилась спать. На следующее утро ей предстояла встреча с тетенькой из диспансера. Она намеревалась повезти Марию в больницу, в которой ей необходимо сделать срочную операцию на почках. «Там тебя пока только посмотреть должны, — прокомментировала она, — Не бойся».
Поехали они почему-то на личном транспорте тетеньки, которая уже ждала ее у диспансера. А больница, в которую она ее привезла, оказалась огромным светлым зданием со множеством коридоров и кабинетов, представляющим собою в проекции, скорее всего, букву «П». Если бы Маше предложили самостоятельно в городе отыскать ее потом, она, скорее всего, сделать бы этого не смогла. Она не представляла себе даже, в каком районе города она находится. В больнице (впрочем, никаких опознавательных надписей учреждение над входом не имело) тетенька завела ее в лифт. На одном из этажей они вышли из лифта и направились по коридору в один из совершенно одинаковых кабинетов без номеров. Там за столом сидел только один на весь огромный кабинет человек в белом халате. Он только поднял глаза на вошедших, укоризненно покачал головой, а потом махнул рукой — и подписал протянутую тетенькой бумажку. Ее глаза при этом злобно и недовольно сверкнули.
