– Рабочим ветром, товарищ Гойхман, рабочим. Надо по-комсомольским делам обсудить. Уделите трошки вашего времени.
– А и уделю, Розалия Семеновна. Оденусь и уделю.
Как только что вижу перед собой ее взгляд на меня.
Стоит она в черных туфлях. Туфли на каблучке. Юбка тоже черная, по ногам. Пиджак на одной пуговице. Пуговица – под грудь, подпирает. Рубашка серая – шелк не шелк, непростая. На голове – косынка, кудри возле ушей вьются, черные с рыжиной. И глаза черные с рыжими крапинками. В руках – портфель. Держит она его перед собой, вроде прикрывается. И коленями толкает. Не сильно. Вроде дает направление испытанному коню – туда-сюда, туда-сюда. И я за этим портфелем, конь конем, – туда-сюда, туда-сюда.
Она подошла вплотную и своей ручкой мазнула по моему животу:
– У вас тут щепочка пристала, товарищ Гойхман! Чтоб не вогналась. Теперь нету. Вы давайте быстрей одевайтесь. Я ж жду.
Щепочка.
Да.
Присели на бревно.
Розка сказала смехом:
– Ну, Лазарь, ты – вроде не ты! Вырос за месяц прямо в человека.
– Какое – месяц, Розалия Семеновна… Два с половиной – не хотите?
– Ладно считать! Ты приходи вечером на “Мучеников”. Большой разговор есть.
Розка смотрела на меня по-бригадирски.
В хате на “Мучеников” Розка меня уже ожидала.
Имелось угощение в виде вареной курицы, жареной картошки с салом и луком, селедки, квашеной капусты, белого хлеба и вина в графине. Причем курица и картошка стояли на припечке.
Сообщила мне Розка такое.
На Ракла наваливаются и наваливаются неприятности. Это в довесок к тому, что уже было. Только эти – еще хуже. Тогда отпихнулся выговором – за моральное разложение в быту. Щас могут погнать с партии, хоть и за то же самое. И посадить могут как уголовного.
Получается – Ракло по гадостности для Розки выходит на первый ряд, если сравнить с Перецом. Розка с Раклом, конечно, не записаны. Но когда его будут гнать, попхают и ее как гражданскую жену и верную подругу. Что по-партийному, конечно, правильно.
Розка придумала, что раз такое дело, надо Ракла толкануть с своей стороны. Причем заявила, что толкануть надо с размахом. У партии должна быть ясность: товарищ Голуб с врагами не кисельничает.
– Ты, Лазарь, кушай! Я сама варила. Оно ж все вкусное. Кушай, давай! Не сомневайся!
Розка повторяла эти слова с самого начала. А я и не сомневался, кушал. И Розка кушала тоже. И вино я выпил, когда Розка мне в рюмку налила. Сладкое. И Розка выпила тоже. Сама себе налила и выпила. Причем невпопад со мной.
