— Мы потеряли уже четверть энергетического запаса! — с тревогой произнес Ибаньес.
В Централи Управления внезапно погас свет. Корабль с огромной скоростью понесло от сооружения. Он не слушался команд управления. Двигатели молчали, так как магнитные поля генератора почему-то не возбуждались.
Андрей метался у пульта, стараясь включить двигатель. Акселерограф показывал чудовищное ускорение — две тысячи «жи», — несмотря на тов что двигатель молчал! Ибаньеса прижало к стенке салона. Варен пытался ощупью наладить аварийное освещение. В полумраке они натыкались друг на друга.
— Представляю, что бы стало с нами, если бы не вихревая защита! — прохрипел Ибаньес.
Он неотступно следил за кривыми на экране генератора антигравитации. Верхняя желтая кривая почти достигала координатной оси. Ибаньес с содроганием представил себе, что бы могло произойти, если бы кривая коснулась оси напряжейий антитяготения. Вихревые токи силой в миллионы ампер — они циркулировали в кольцевом пространстве, которое опоясывало жилые салоны корабля, — мгновенно упали бы до нуля, исчезло бы мощное поле антитяготения, которое нейтрализовало перегрузки от ускорения или замедления движения. На тела астронавтов навалилась бы тысячепудовая тяжесть, расплющила бы их…
К счастью, генератор атигравитации не отказал…
Наконец они смогли перевести дух. Сооружения исчезли, как и фиолетовая материя. Кругом была черная сфера, усеянная звездами. Цефеида уменьшилась в размерах и заметно потускнела; она горела теперь почти в зените.
— Далеко же нас отбросило! — подал голос Жемайт. А знаете, где мы находимся? Около восьмой планеты!.. — Он указал на юго-восток. — Это — наша, Оранжевая…
Все выжидательно смотрели на Андрея. Потирая ушибленное плечо, он решительно махнул рукой:
— Варен!.. Веди корабль на Оранжевую! Попытаемся исследовать сооружения с помощью разведывательной ракеты.
В последний раз полыхнули фонтанами огня мощные ионные тормозные двигатели, и «Россия», выпустив посадочные гусеницы, мягко «приземлилась» у входа в широкую котловину. Котловина буйно поросла странной густо-багровой растительностью. Это были даже не джунгли, а что-то невероятно дремучее, бесконечно дикое, сцепившееся миллионами стволов, ветвей, крон. Кое-где над общей массой растений вздымались к небу двухсотметровые гиганты с кронами в виде пучка исполинских метелок. Цефеида снова разгоралась, и над котловиной дрожало густое марево.
— Какое богатство растительных форм! — воскликнул биолог Янек. — Миллионы новых, неизвестных человеку пород животных и видов растений… Миллионы новых названий!
