— Как это могло случиться?! — гневно воскликнул Андрей. Его лицо выражало — мрачное отчаяние. Он большими шагами ходил по салону и ударял кулаком правой руки по ладони левой.
Янек низко опустил голову.
— Впервые следы вируса я обнаружил позавчера… Биоробот указал мне главный очаг заразы — внутренний угол седьмого тамбура. Тогда я сразу вспомнил… на Кирса бросилось растение-животное, он нечаянно выключил «Тайфун»… только на минуту! Этого оказалось достаточно, чтобы проник вирус. Когда мы снова включили «Тайфун», микроорганизмы уже цепко сидели в самых отдаленных от входа закоулках тамбура… и поток воздуха не мог достать их оттуда…
Янек обхватил руками свою голову:
— Не надо мне было выходить на эту планету! Убей меня! — Он опустился на пол.
— Снявши голову, по волосам не плачут… — махнул рукой Андрей. Он все еще ходил большими шагами по салону. Потом остановился, широко раскрыв глаза. Его потрясла мысль о Татьяне, «спящей» в Мавзолее Ожидания.
— Сколько… нам осталось жить?
— Несколько недель, — прошептал Янек.
— Точнее! — потребовал Андрей.
— Не знаю… Надо закончить обработку показаний робота-диагноста, он настроен на мой организм.
… Спустя шесть часов Янек снова подошел к Андрею, который все еще неподвижно стоял у пульта с застывшим лицом.
— Мы проживем… от четырех до шести недель… в зависимости от индивидуальных особенностей каждого из нас.
— Что это? — спросил Андрей, дотронувшись пальцами до белых пятен на лице Янека.
— Это работа вируса с Оранжевой, — с трудом ворочая языком, произнес Янек. Его глаза лихорадочно блестели, нездоровый румянец покрывал щеки в местах, свободных от пятен. Биолог едва держался на ногах.
— Ложись в анабиоз, — ласково сказал Андрей и обнял его за плечи.
Янек слабо сопротивлялся, но Андрей почти силой увел его в анабиозный салон, где в два ряда стояли прозрачные грушевидные резервуары, внутри которых опалесцировала тяжелая жидкость. Это были анабиозные ванны — обязательная принадлежность всех дальних звездолетов; несмотря на то, что астронавты, совершая полеты в сотни парсеков за считанные дни и недели «собственного времени», обычно не нуждались в анабиозном замедлении процесса старения организма, ванны всегда могли пригодиться. Ведь достаточно было поломки одного из двигателей или непредвиденного расхода топлива, как звездолет терял способность развивать скорость, обеспечивавшую замедление времени. Тогда между Землей и звездолетом сразу вырастали сотни и сотни лет полета со скоростью в какие-нибудь «одну-две девятки после нуля». Тогда анабиоз спасал астронавтов от старения и смерти в пути…
