— Все, что я могу — это перевязать. Приостановить кровотечение, обезболить пожалуй найду чем. Но ему надо к хирургу и срочно, — врач подняла голову, глядя прямо на командира и пытаясь всем своим видом убедить, что она говорит правду, только правду и ничего кроме правды. — Могу помочь при транспортировке. У меня есть закись азота. Я, конечно, не анестезиолог, но, думаю, с дозировкой справлюсь.
— Что такое закись азота? — прокаркал хрипун.
— Наркоз. Мы его используем для хирургической стоматологии… — Вейр потерла лоб, — веселящий газ.
— Действуйте, — кивнул головой командир.
Пистолет он свой так и не убрал, продолжая похлопывать им по бедру. И доктору казалось, что именно от этого навязчивого движения у нее начинает мерзко, тошнотворно ломить висок.
Но кое-как с работой она справились. Конечно, пациент не применил осложнить ей жизнь. Когда она заливала пластырем последний тампон, парень вдруг резко, как манекен, открыл глаза, вздохнул судорожно, толчками пропихивая в горло воздух. И схватил Вейр за руку.
— Не уходи, — даже не сказал, а потребовал он. Абсолютно ясным и четким голосом. Словно это не в нем три дырки было. — Не уйдешь?
Доктор молчала, ненавязчиво пытаясь освободить запястье, которое сжало, будто тисками. Как успокаивать умирающих террористов, у нее опыта не было.
— Я тебя не вижу.
Парень с силой, которой Вейр от него не ожидала, потянул доктора на себя. Ей пришлось опереться рукой на край кресла, чтобы не упасть на раненного.
— Бес… Не уйдешь? — снова потребовал он.
Глаза у него были желтые — нечто среднее между темным медом и янтарем — не слишком человеческий цвет. На правом нижнем веке синела колючая вязь татуировки. Напряженно хмурящиеся брови зажали на лбу складочку. А вот губы с запекшейся корочкой, очерченные четко, как у модели, были, почему-то, расслаблены.
— Н-нет, — пролепетала доктор и, спохватившись, добавила увереннее. — Я никуда не денусь.
— Хорошо, — вздохнул парень и отключился, забыв выпустить ее руку.
Пришлось разжимать его пальцы самостоятельно.
Упаковав в сумку ампулы и баллон с газом, доктор, похвалив себя за предусмотрительность, прихватила с собой и кислородную подушку, которую держала в кабинете на всякий случай. Жаль, что ее предусмотрительность не распространилась на носилки. А все простыни у нее были бумажные. Вес такого бугая они бы не выдержали.
— Док, вообще-то, вы можете остаться, — кашлянул Каркун. — Нам не надо, чтобы у вас неприятности были. Так, конечно, безопаснее. Но если хотите, то…
