- Это приглашение?! Ты уверена, что не устала с дороги?
- Потом отдохнем, вместе. Иди сюда. – Алла уже удобно устроилась на подушках и протягивала к нему руки.
Глеб попытался прогнать мысли о том, что в этой кровати спала женщина, которую он, почти не зная, с детства ненавидел, и шагнул к девушке.
От Аллы как всегда пахло духами. Их аромат перебивал запах ее кожи, и так было всегда - парфюмом Алла пользовалась постоянно. Гладкая, загорелая после отдыха за границей кожа, как атлас…. Мягкие светлые волосы, рассыпавшиеся по подушке…. Как же он от всего этого отвык. И соскучился. Конечно, соскучился. По этому запаху, по ее холеному телу, по той ауре благополучия и респектабельности, которые всегда сопровождали Аллу. Тогда почему перед глазами невольно всплывал образ другой?
Не думать о ней, забыть, выбросить из головы.
И хотя голову разрывали противоречивые мысли, тело привычно включилось в знакомую игру. Словно какой-то рычажок в его мозгу переключился в другой режим. Режим самоконтроля. Привычное сдерживаемое удовольствие и удовлетворение от страстных стонов Аллы. На смену легкому разочарованию приходит чувство гордости собой, но чувства бурлят внутри, эмоции требуют выхода, хоть какого-то….
- Я люблю тебя…. – Прошептал он, чувствуя, как наслаждение уносит его из реальности. – Люблю….
- Я знаю, мой хороший, знаю…. – Чей это голос? Чужой голос…. Не его он хотел сейчас услышать.
Глеб удивленно смотрел на лежащую под ним Аллу. Девушка довольно улыбалась и ласкала ладонью его щеку. Глеб с ужасом понял, что признавался сейчас не ей. Совсем не ей! Слова сорвались с его губ, он только и успел прикусить себе язык, чтоб не произнести чужое имя. Оксана….
Парень откинулся на подушку рядом с Аллой и, тяжело дыша, закрыл глаза, чтоб не видеть ее.
Алла положила голову ему на грудь и, закинув ногу на его бедро, скоро уснула. А Глеб до поздней ночи ковырялся в себе, коря за несдержанность, а в мыслях то и дело всплывал образ Оксаны. Как она дуется из-за собаки, как на сцене танцует в своем невесомом костюме, как готовит ему завтрак в фартуке, надетом прямо на голое тело, как, наконец, засыпает на его плече, утомленная взаимными ласками. Одна она….
*
Оксана лежала на постели Глеба в его комнате и горько плакала, прижимая к груди его рубашку. Завтра он придет за вещами, и у нее даже этого не останется. Надо было уйти сегодня. Надо было…. Уйти и забыть о нем. Но как?
Сразу после ухода Глеба, Оксана почувствовала в душе плохо контролируемую ярость. Она металась по квартире, переворачивая мебель, потом нашла в серванте какой-то старый фарфоровый сервиз, видимо, доставшийся парню в наследство от родителей, и с большим удовольствием и мстительной радостью расколотила его. Разбила на мелкие осколки, так же, как он только что разбил ее сердце.
