Дело в том, Мари, что в то утро, когда я в последний раз увидел твою улыбку, я узнал, что у меня опухоль мозга. Лечить меня поздно, я могу умереть в любой момент. Проживу максимум пару месяцев. Вот так. Никуда я не уезжал, никого не любил. Разве я мог тебя забыть, моя Мари! Твою улыбку, твои поцелуи, ласки, которые ты дарила мне нашими бессонными ночами.
Прости меня, что не назвал тебя своей женой, не надел кольцо на твой тонкий пальчик. Наверное, кто-то уже давно сделал это…. Нам просто с тобой не повезло.
Я желаю тебе счастья, родная. Я бы не смог умирать на твоих глазах. Видеть, как ты страдаешь из-за меня. Потом ты не смогла бы стать счастливой, жила бы лишь памятью обо мне. Прости, что обманул, но так было лучше для тебя.
Я любил тебя, Мари, искренне. И сейчас люблю и свою любовь я унесу с собою в вечность.
Оставайся с Богом»
Артем умер? Умер десять лет назад? Как же так?
Маша подняла глаза от письма. Стены комнаты расплывались перед глазами. Кажется, ее звала Дуняша… или Рома? Звуки доносились, словно через толстый слой ваты. Хорошо слышен был только постепенно нарастающий писк. В комнате потемнело, наверное, солнце зашло за тучу. Но нет, становилось все темнее и темнее, в глазах плясали разноцветные искры. Кто-то вошел в кухню. Писк в ушах стал невыносимо громким. Маша сделала шаг и провалилась в темноту.
*
- О, Боже, Рома! Он умер! Артем умер!
- Маш, я ничего не понимаю. Какой Артем? Тот самый?
- Артем, мой парень, про которого я тебе рассказывала…. Рома, ты не понимаешь. Я его проклинала, я желала его смерти! А он в это время умирал! Один!!! Без меня! Боже мой…
Маша закрыла лицо руками, выдохнула, потом встала и прошла в прихожую.
- Ты куда? – Рома увидел, как она обувает босоножки.
- Ром, ты прочитай, вот, – она протянула ему письмо, – и прости меня, но я должна уйти сейчас…. Или не прощай, Ром, как посчитаешь нужным.
Маша вышла и уже в подъезде вызвала такси. Она назвала адрес, который не забыла за эти годы и скоро она уже поднималась по знакомой лестнице. У двери она остановилась. Она помнила, как плакала здесь сидя на полу. А он был так близко, всего в нескольких сантиметрах от нее. Темка…. Маша нажала звонок, который знакомой трелью прозвучал в квартире как похоронный звон. Дверь открылась, и Маша с трудом узнала в открывшем ей старике моложавого и подтянутого Темкиного отца.
- Валерий Петрович….
- Машенька, это ты?
- Валерий Петрович, – Маша обняла старика и расплакалась снова.
