Сам Шеин, старший в крепости, долго оборонялся на одной из башен, но был взят в плен. К тому времени московитян в крепости осталось немного: вымерли от начавшегося во время долгой осады морового поветрия. Но некоторые из них были столь упорны, что, не желая попасть в руки нашим, начиняли [свои одежды] порохом и подносили огонь.
Николай Мархоцкий.
В сентябре 1633 г. поляки начали активное наступление на армию Шеина. Значительно поредевшая (в первую очередь от дезертирства), она уже не могла удерживать широкий фронт – началось постепенное отступление. 9 октября 1633 г. армия была окружена, Шеин, не хотевший бросать тяжелую осадную артиллерию, приказал изготовиться к обороне и рыть новые окопы. Осажденная армия Шеина страдала от болезней, нехватки продовольствия и дров. В конце ноября 1633 г. русские попытались сделать вылазку из осажденного лагеря, но ничего не получилось. В лагере распространялись слухи об измене, подозревали иностранных солдат, росло взаимное недоверие. Так, на военном совете, состоявшемся 2 декабря 1633 г., Александр Лесли обвинил в измене полковника Сандерсона и застрелил его на глазах воеводы Шеина.
В январе 1634 г. по инициативе польского короля Владислава начались переговоры. В феврале 1634 г. Шеин капитулировал. Воевода добился права вернуться в Москву, сохранив знамена, 12 полевых орудий, «холодное оружие и мушкеты с зарядами», но оставив неприятелю всю осадную артиллерию и лагерное имущество. Узнав про это, князь Прозоровский попытался взорвать наряд и пороховые запасы, но М. Б. Шеин не позволил этого сделать. Всего с воеводой Шеиным из-под Смоленска ушло 8056 человек. Еще 2004 человека больных и раненых остались в лагере на излечении. По условиям соглашения после выздоровления они должны были вернуться в Россию.
Поражение больно ударило по престижу Российского царства, реакция на него в Москве была крайне болезненной. Бояре, которых Шеин настроил против себя, обвинили его в государственной измене. 28 апреля 1634 г. Михаил Борисович Шеин был казнен.
Так судьба одного человека оказалась переплетена с судьбой одного города. Со Смоленском был связан его высший взлет, с ним же оказался связан и его позор. Зависть и раздражение соперников, личные ошибки превратили его в изменника, как гласило обвинение. Но… семьи спасенных им солдат и командиров смотрели на это по-другому, наверняка вознося за него благодарственные молитвы… Обвинение же в измене этого решительного человека историки давно отвергли. «Время – честный старик, оно все расставит по местам».
