Как же действительно надо было переутомиться, чтобы папа пожаловался на свое состояние здоровья?! За всю свою военную жизнь он привык очень много работать. Но здесь к ночным часам напряженнейшей работы, сну урывками, прерываемому телефонными звонками, негативной информации прибавлялась колоссальная ответственность за судьбу страны. Поэтому он был как натянутая пружина, нацеленная на решение главной задачи, поэтому писал и звонил редко. Иногда это были даже не письма, а просто маленькие записочки, написанные красным или синим карандашом, которым обычно отмечают на карте ход боевых действий. Вот передо мной одна из таких лаконичных записочек: «Действующая армия. 7.04.44 г. Эрочка, дорогая! Шлю тебе привет и пожелания хороших успехов в учебе. Твой папа Ж.»
В своих письмах в Куйбышев папа не забывал передавать приветы своей матери, родным. Интересовался их житьем-бытьем. «Как там устроился колхоз (колхозом отец в шутку называл многодетную семью своей сестры Марии Константиновны), – спрашивал папа в письме от 5 декабря 1941 года, – на Угодский Завод (ему ныне присвоен статус города Жуков) я посылал отряды для нападения. Гитлеровцев там погромили здорово, и здорово досталось самому Угодскому Заводу…»
У нас дома висела карта, на которой после сообщений Совинформбюро мы отмечали красными флажками позиции и продвижение наших войск. Иногда мы черпали информацию у приехавших к кому-либо с фронта родственников и знакомых.
Оценке положения и настроений на фронте папины письма очень помогали. Он писал маме 5 октября 1943 года: «Здравствуй, Шурик! Шлю тебе привет и крепко, крепко целую. Обними и крепко поцелуй Эрочку и Эллочку… Дела у нас по-прежнему неплохие. Сидим на Днепре. Немцы хотят во что бы то ни стало удержаться на Днепре, но, видимо, это им не удастся. Я по-прежнему езжу по армиям, в вагоне сидеть не могу – характер, видимо, такой. Больше тянет в поле, к войскам, там я как рыба в воде. Здоровье неплохое. Но плохо слышу. Надо бы опять полечить ухо, да вот пока не организовал. Иногда немного побаливает голова и нога…»
В период подготовки к Курской битве, во время одной из поездок на фронт, папа был контужен (впервые его контузило в 1916 г.). Дело обстояло так: папа вместе с начальником своей охраны Н. Х. Бедовым слишком близко подполз к передовой и попал под минометный обстрел. В результате папа потерял слух на одно ухо, врачи советовали лечь в госпиталь, но он не мог оставить войска. Так и лечился урывками, когда позволяла обстановка. Долечивался уже после войны.
