Хирург поведал, как однажды отправился зимой в поход в компании с трудными подростками. Конечно, не один, там много взрослых было. Так вот, на месте выяснилось, что эти придурки после того, как им рюкзаки собрали, втихую палатку выбросили – не знали, что в чехле. А думать не приучены были. Причем, стойки от палатки – а раньше каркас был тяжелый, металлический, не из алюминия или синтетических легких материалов, как сейчас, – они перли… Вот тогда и пришлось их учить строить из ельника шалаш – каркас от палатки пригодился. Мороз за двадцать градусов, к ночи обещает за тридцать ударить, а они шалаш строят. Любопытно, к чему это Хирург вспомнил? Чтобы им с Катей на их никчемность указать? Так Игорь и один не пропадет – в разных ситуациях побывал. А может, просто к слову пришлось.
Мысли метнулись к родителям. Интересно, как они? Наверное, мама уже дома. Переживает, конечно, что он снова в бегах, но теперь у нее есть еще ребенок. Девочка… Какая она? Игорь не видел младенцев вблизи, да и желания особого не возникало. Лежит что-то мелкое в коляске и помалкивает, да и ладно. Главное, что родителям легче будет. Наверное.
Он особо не вникал в их чувства. А сам обладал ограниченной эмоциональной восприимчивостью – просто в геноме произошел какой-то сбой, и Игорю не досталось эмпатии. Он не понимал, почему родители так волнуются, когда он уходит из дома. Если с ним что и случится, так не с ними же. И не беспокоился о них. Вспоминал, конечно, но без особого волнения. Знал, что мать будет плакать, а отец посереет лицом и осунется, что потом будут пилить и убеждать, но сочувствовать не мог – просто не умел. Они хорошие люди, беспокоятся о нем. Только оценить это в полной мере Игорь не мог. Эмоциональный урод.
Когда зуд к странствиям исчезал, Игорь возвращался домой. Не потому, что тянуло, просто там о нем заботились. Ведь логично хотеть жить с людьми, которые хорошо к тебе относятся. Он немного жалел родителей: им достался сын, которого они не понимают, а он – их. Но поделать с собой ничего не мог. Как рассказать дальтонику, который видит мир в серых цветах, о радуге? А Игорь был как раз дальтоником, только в чувствах. Он вырос симпатичным парнем: высоким и стройным, со взрослым взглядом, не вязавшимся с подростковой нежностью лица. Девчонки заглядывались на него, пытались заигрывать, но он не пользовался своей мужской манкостью, притяжением между полами. Не понимал призывных взглядов и глупых смешков. Хотя некоторые пацаны уже неумело хвастались любовными подвигами. Но его отстраненность и недоступность еще сильнее разжигали девичье любопытство. Только Игорю до этого не было никакого дела.
