– Давайте, я вам коньяку налью, чтобы отлегло, – предложила Ирочка.
Она шустро подскочила к шкафчику, достала небольшую бутылку с янтарной жидкостью и плеснула в чашку. Хирург залпом осушил ее. По телу разлилось тепло, сердце отпустило.
Ирочка томно села рядом и добавила:
– Не бережете вы себя, Дмитрий Иванович.
И подлила еще коньяку. Хирург понимал, к чему этот разговор и вздрагивание ресниц, но неожиданно решил – почему бы и нет? Он одинок, Ирочка тоже. Ни к чему не обязывающая интрижка жизнь не испортит. Он выпил еще и еще, а потом Ирочка предложила тост на брудершафт. Хирурга охватила безмятежность, когда океан по колено, когда горы одним прыжком можно преодолеть.
«Была – не была», – мелькнуло в голове, и он неловко приобнял Ирочку.
Она впилась в него губами, будто только и ждала подходящего случая, и тесно прижалась. В голове зашумело, Хирург ощутил нарастающее волнение, и в этот момент со скрипом отворилась дверь ординаторской – на пороге возникла Аня. Увидела его с Ирочкой, тут же развернулась и выбежала прочь. Он пытался догнать, но Ирочка удавкой повисла на шее. Он стряхнул ее, но было уже поздно.
Хирург звонил в дверь Аниной сестры, но ему не открыли, телефон молчал. Он долго кружил вокруг дома, заглядывая в окна, затем побрел к себе, ежась под холодным мартовским ветром. Долго сидел на диване, уставившись в одну точку. Зачем она приходила? Аня – гордая девушка, значит, что-то случилось. С ней? С ее сестрой или племянницей? С кем-то еще? Он набрал номер еще раз. Безрезультатно. Видимо, Аня занесла его в черный список. Он с силой провел рукой по лицу, стирая усталость. Хотелось напиться, вдрызг, чтобы не думать, не ждать, не мучиться. Хирург открыл бар и достал водку. Открутил крышку и отпил прямо из горла. Закашлялся – водка не пошла. Сбегал на кухню, нарезал колбасу и черный хлеб.
«Хлеб, кстати, кончается», – отметил он.
Налил в кружку воды из-под крана, притащил в комнату табуретку, куда водрузил снедь, и продолжил.
Хирург забылся тяжелым сном далеко за полночь. Но и потом просыпался с ощущением, что его крутит. Что руки и ноги его раскинулись в стороны, как у человека, распятого на кресте, а самого его вращают с бешеной скоростью. Хирург садился на диван и крепко держался за спинку, помогало ненадолго. Тогда он поднялся и побрел в ванную. Открыл кран и жадно прижался к нему губами. Долго пил воду, затем встал под холодный душ. Но сердце продолжало биться о ребра, словно в клетке. Хирург витиевато выругался и оделся. Взял ключи от машины и, покачиваясь, спустился вниз. На часах было семь утра, в воскресенье в такое время все еще спят. Но он не мог ждать, должен был поговорить с Аней.
