Опомниться не успела, а свистун уж тут как тут оказался. За волосы схватил крепко, и допытывать начал:
— Ты чего здесь, приблудная, делаешь?
От страху Кикимора заикаться начала:
— П-посмотреть п-пришла. Свист небывалый п-послушать.
Но быстро от испуга оправилась и сама наступать начала.
— Ты волосы-то отпусти, не для тебя, чай, растила да расчесывала.
А мужичок будто и не слышит ее вовсе.
— Любопытная, значит, очень. Так я тебя быстро от этого отучу. Вмиг к Чернобогу в пещеры огненные отправлю.
Как представила Кикимора ужас мира подземного, так и заголосила сразу:
— Не надо меня, дяденька, к Чернобогу отправлять. Я молчать обо всем буду, никому не скажу.
Видит мужичок — баба ладная, хоть и кикимора. Пусть, думает, поживет пока. И говорит ей:
— Я за тобой следить буду — с дуба моего высокого все видать. Коли скажешь кому — сразу разделаюсь, косточек не соберешь.
А потом как свистнет не сильно так, но Кикиморе и этого хватило. Бросилась она со всех ног из леса дремучего. Так и неслась до избушки своей, не оборачиваясь. А как вбежала в нее, за печку забилась и три дня носу оттуда не показывала. Все боялась — вдруг кривоногий передумает.
* * *
На четвертый день вылезла Кикимора на свет божий и к Бабе Яге отправилась. Стала у ней выпытывать, кто это такой в лесу соседнем поселился и свистом всех пугать вздумал. И так Старую расспросами своими замучила, что рассказала та про внучка своего — Соловья-Разбойника. Но за это клятву страшную взяла. Коль проговорится она кому, в жабу болотную тут же и оборотится.
Хоть и трудно было Кикиморе новость такую при себе держать, но в жабу еще меньше превращаться хотелося. Конечно, Бабка отойдет вскорости, но может по старости заклинание обратное и позабыть.
Со временем страх у Кикиморы перед Соловьем прошел потихоньку. И стала она о нем по-другому думать. Хоть и кривоногенький да невзрачненький тот был, но сразу видно — мужичок основательный, а о сокровищах папки его — Змея Горыныча, давно легенды ходили.
Заявилась она к Яге как-то. По дому прибраться помогла, а потом и говорит просительно:
— Бабусенька Ягусенька, я уж давно девка на выданье и собой ничего. Сосватайте меня за внучка вашего.
Бабка сразу поняла, неспроста Кикимора в лес соседний шастала, да за Соловушком подглядывала. И все бы хорошо было, только слухи о похождениях ее ночных давно уж по лесу бродили. Внучек ее и так не сахар был, а вместе они точно всех духов против себя настроить могут.
