— Что я уникум.
— Я сразу понял, что тебя надо отдавать на теннис! — обрадовался папа. — Ты у нас ещё станешь золотой ракеткой. Будем тебя по телевизору смотреть.
Женька в этом сильно сомневался, но не стал разуверять папу. Взрослым тоже надо помечтать, в Деда Мороза-то они уже не верят.
На следующую тренировку Женька отправился сам. Всю дорогу до спортшколы он раздумывал, не стоит ли ему сачкануть и провести время с большей пользой, но решил не рисковать. Родители бдили.
На корте он увидел знакомое лицо. Стас Смирнов учился в десятом классе, но был уже кандидатом в мастера спорта. На всероссийском турнире по теннису он взял серебряную медаль, после чего на торжественной линейке сам директор школы жал ему руку.
Тренер снова поставил новичка бить мячом в стену, но Женьке было не до того. Ему представилась возможность познакомиться с самим Смирновым и упустить её было бы непростительно.
— А можно я немножко посмотрю? — попросил Женька после нескольких тщетных попыток попасть по мячу.
— Что ж, посмотри. Может, тебе это пойдёт на пользу, — согласился тренер.
Женька встал возле сетки. Когда мяч улетел в аут, Женька тотчас подсуетился и принёс его школьному кумиру.
— Спасибо, — Стас улыбнулся нежданному помощнику.
Женька просиял в ответ. Всю тренировку он таскал мячи, а в конце Стас спросил:
— Тебя как зовут?
— Женька. Мы с тобой в одной школе учимся, — сообщил Женька, вытянувшись в струнку, как солдат перед главнокомандующим.
— Значит, увидимся, — сказал Стас.
Женька вернулся домой окрылённый.
Кому сказать: сам Стас Смирнов теперь у него в знакомых. Вытащив из сумки футболку, мама снова порадовалась, что сын тренировался до седьмого пота.
— Кажется, ты начинаешь входить во вкус? — улыбнулась она.
— Спорт — великое дело, — ответил Женька.
Он шёл на очередную тренировку, когда из соседнего подъезда вышла Майка и Ленка Синицына. Увидев в руках Женьки ракетку, Майка спросила:
— Москвичёв, что это у тебя?
— Теннисная ракетка, тундра. Или у вас в захолустье про такую игру не слышали?
— А тебе-то она зачем? — усмехнулась Майка.
— Понятное дело, не мух бить. На тренировку иду, — гордо объявил Женька.
— Ты?! На тренировку?! Насмешил. Тебе по физре четвёрку ставят только из жалости, потому что ты по другим предметам отличник, — презрительно фыркнула Синицына.
Ничто так больно не ранит, как правда. Слова Синицыной резанули Женьку по живому.
— Смеётся тот, кто смеётся последним, — заявил он. — Знаешь, что про меня тренер сказал?
