Нина Игнатьевна с классным журналом под мышкой обогнала их и… запрыгала по красным клеткам линолеума, лихо перескакивая через синие. Потом остановилась и, оглянувшись на учениц, беспечно сказала:
— Знаете, девчонки, что-то не хочется мне сегодня к вам на урок. Пойду я прогуляюсь. Весна на дворе!
Она озорно подмигнула Иринке с Надюшкой и вприпрыжку побежала к лестнице, что-то тихонько напевая.
Подруги опрометью бросились в класс.
— Ребята, вы не представляете!
— Мы сейчас такое видели, такое!..
— Да что случилось-то, говорите толком! — не вытерпел Вовка Красноперов.
— Просто ужас, что произошло, кошмар! — продолжала тараторить Иринка.
— Вот сороки! Да что с училкой-то? — спросил Димка Томов.
— Заболела.
— Ура-а! — крикнул кто-то. — Урока не будет!
— Подумаешь! В первый раз, что ли? Учителя — тоже люди — могут и поболеть! — сказал Вовка.
— Да-а? Тоже люди? Ты так не болеешь! — с упрёком выпалила Иринка.
— Она ненормальностью заболела, — пояснила Надюшка. — Сошла с ума. Ой, ребята, я такого ещё не видала!
И потрясённые девочки всё рассказали.
С минуту в классе длилось молчание.
— В детство впала, — предположил Димка. — В старости это бывает.
— Да ей всего двадцать восемь! — воскликнула Надюшка. — Ты тоже тогда пожилой, если она старая!
И тут староста Таня Бобрицкая догадалась:
— Может, её Артёмов довёл?
— В каком классе у неё сейчас урок был? — задумался Димка. — Если в пятом «А», то вполне возможно.
— Ты думаешь, она от него заразилась? — ахнула Надюшка.
Лёнька Артёмов был рыжим мальчишкой с маленьким веснушчатым носом. Главной его особенностью было то, что с ним случались странности. Он умел корчить такие рожи, что всем казалось, что он превращается в натуральную обезьяну. А ещё он умел рычать, как тигр, выставляя впереди себя руки с загнутыми пальцами. И тогда всем казалось, что обыкновенные, тонкие в рукавах свитера с вылезшими кое-где нитками, мальчишечьи руки превращаются в лапы с когтями. Когда Лёнька пробегал по школе с выставленными впереди себя когтистыми лапами и обезьяньей рожей, все от него шарахались, а первоклашки звали маму.
А бегал он так довольно часто — каждую перемену.
В класс со звонком Лёнька влетал в обезьяно-тигрином обличии. Плюхался на стул и на время затихал, собираясь, наверное, с новыми силами. Разумеется, за столом он сидел один. Никто не выдерживал подобного соседства. В начале урока Лёнька становился похожим на обыкновенного пятиклассника. Симпатичного и очень тихого.
