. Ежегодно около одной трети студентов были представителями нерусской национальности.
Положением о ГИЖе предусматривалось обеспечение студентов питанием, стипендией, обмундированием, письменными принадлежностями. Была важна помощь, которую оказывали газеты: «Брянский рабочий», «Известия» (Одесса), «Красный мир» (Кострома), «Северный рабочий» (Ярославль), «Правда», «Известия», «Труд», «Гудок», «Рабочая газета», «Экономическая жизнь» (Москва), «Голос труда» (Полтава), «Набат» (Псков), «Трудовой набат» (Тюмень), «Рабочий путь» (Омск), «Волна» (Архангельск), «Коммунист» (Астрахань). Помогали также Тульское губернское бюро печати, РОСТА, губернские секции работников печати Тулы, Саратова, Одессы, Пскова, Орла, Госиздат и др. Самые значительные суммы поступали от московских изданий – «Правды», «Известий», «Рабочей газеты» и Госиздата. Около 75 % из пожертвований шло на питание.
Следует отметить деятельность студенческих организаций ГИЖа. Это прежде всего весьма активная работа студентов вне Института, особенно среди рабкоров. Студенты руководили кружками корреспондентов, оказывали помощь в выпуске стенных газет фабрик и заводов, шефствовали над военкорами. В 1923 г., в день второй годовщины Государственного института журналистики, студенты выдвинули мысль о принятии культ-шефства над военкорами Московского гарнизона. В декабре 1923 г. при Институте были организованы воскресные курсы для военкоров, рассчитанные на более подготовленных слушателей. На курсах вели занятия преподаватели и студенты старших курсов Института. Всего в кружках насчитывалось до 170 красноармейцев. За год работы было выпущено 70 стенгазет. «Нет студента, – читаем в отчете о вневузовской деятельности кижевцев, – который бы не был прикреплен к рабкоровскому кружку или к газете, райкому, уезду»[15].
В Институте действовала ячейка РКП (б), в круг обязанностей которой входило создание кабинета Ленина, который был учебным учреждением при кафедре ленинизма. В нем надлежало собрать «все об Ильиче, что напечатано в советской печати»[16].
Во многих воспоминаниях отмечается, что студенты ГИЖа учились усердно. В повышении успеваемости и оздоровлении студенческого состава важную роль играли академические проверки. Из Института удаляли студентов, «успевающих по общим предметам, но непригодных по профквалификации», а также тех, кто «настолько увлекался работой в газетах Москвы, что к учебе его не тянуло»[17].
Весной 1926 г. КИЖ посетил известный немецкий публицист Эгон Эрвин Киш. «Я побывал во многих европейских школах журналистики, – особо отметил он на встрече со студентами и преподавателями. – Лучшей из них считаю лейпцигскую. Слушатели ее являются в школу два-три раза в неделю на короткий срок, чтобы выслушать лекцию по истории, организации и технике прессы, выполнить практическое задание. Остальное время они заняты личными и служебными делами. И я был очень обрадован тем, что нашел, наконец, в лице ГИЖа специальное учебное заведение, студенты которого в течение всего срока обучения заняты исключительно учебной и общественной работой»
