— У вас двое малолетних детей?
— Двенадцать лет и девять.
— Вы не думаете, что кости преступника, висящие в доме днем и ночью, могут принести им вред?
— Нет, сэр. Если бы что-то подобное произошло, их излечило бы сильное слабительное.
Джордж снова кивнул. Он сунул три пальца в кармашек для часов и поигрался с монетами.
— Вы присутствовали при рождении моего сына и с тех пор часто посещали наш дом. Полагаю, вы приняли роды у множества женщин.
— У многих тысяч. За два года в родильном доме в Вестминстере под руководством доктора Форда. Могу утверждать, что такого опыта точно нет ни у кого больше ни в Корнуолле, ни где-либо еще. Но вы и сами это знаете, мистер Уорлегган. Вы знали это и положились на меня, когда ваша жена носила ребенка. Полагаю, мои услуги не показались вам недостаточными.
— Нет, — Джордж Уорлегган выпятил верхнюю губу. Сейчас он больше чем когда-либо был похож на императора Веспасиана, размышляющего над проблемами империи. — Именно об этом я и хотел с вами проконсультироваться.
— Я к вашим услугам, — повторил Бенна.
— Мой сын Валентин родился восьмимесячным. Верно? Из-за несчастного случая, когда моя жена упала, сын родился на месяц раньше. Я прав?
— Вы правы.
— Но скажите, доктор Бенна, из тысяч детей, которых вы приняли, вы наверняка видели достаточно много недоношенных. Это так?
— Да, достаточно много.
— Восьмимесячных? Семимесячных? Шестимесячных?
— Восьми— и семимесячных. Никогда не видел, чтобы выжил шестимесячный ребенок.
— А те недоношенные дети, которые выжили, как Валентин. Они отличаются при рождении? В смысле, от тех, кто родился в срок?
Бенна позволил себе несколько секунд поразмыслить о том, куда клонит посетитель этими вопросами.
— Отличаются? О чем это вы?
— Я спрашиваю вас.
— Нет никаких существенных отличий, мистер Уорлегган. Можете быть спокойны. Ваш сын не будет страдать от каких-либо недомоганий из-за того, что родился до срока.
— Меня беспокоит не текущее состояние, — голос Джорджа Уорлеггана стал чуть более резким. — Каковы отличия при рождении?
Бенна никогда в жизни не обдумывал ответ более тщательно.
— Главным образом в весе. Восьмимесячный ребенок редко весит больше шести фунтов. И редко так же громко плачет. Ногти...
— Мне сказали, что у восьмимесячного ребенка не бывает ногтей.
— Это неверно. Они маленькие и мягкие, а не твердые.
— Мне сказали, что кожа у такого ребенка красная и сморщенная.
— Как и у многих рожденных в срок.
— Мне сказали, что у них не бывает волос.
