В Швеции – потому как я помню, что эта страна должна быть нейтральной и торговать со всеми участниками предстоящей войны. Соответственно, никому не зазорно будет печатать «Пеппи», а главное – платить. Цинично? И что?
Перепечатав все части «Пеппи» и отправив их в агентство, оставшуюся часть лета занимаюсь углублением уже имеющихся знаний-умений, деловым визитам и анимагией. Последнюю я не могу назвать вовсе уж новой дисциплиной, но… после переноса в другую Реальность моя аниформа изменилась – если раньше была обыкновенная английская гадюка, то теперь – что-то пушистое и теплокровное.
В середине августа один из невольных агентов (который даже не подозревает о своей двойной жизни) из магглорожденных магов присылает мне письмо с нужной информацией.
Лотта фон Вальд, аристократка-маггла, в которой проснулась Магия. Личная жизнь не задалась – в магической Школе красивую девочку прокляли однокурсницы, наградив весьма отталкивающей внешностью и неспособностью родить ребёнка. Лотта нашла себя в науке, став известнейшим мастером ритуалистики – лучшей среди магглорожденных и полукровок в Европе. Сейчас ей семьдесят шесть – то есть где-то под сорок, если бы она была магглой. И под тридцать – если бы Лотта была чистокровной.
- Нравлюсь? – хрустальным голосом прервала женщина мои бесцеремонные разглядывания, не скрывая иронии.
- Не слишком, - сухо отвечаю ей, - отсутствие груди и ноги колесом ещё полбеды, но отвратная кожа и заячья губа – ужас.
В воздухе ощутимо похолодало.
- Представитель Рода Талли, - наполненным Силой голосом начала Лотта, - ты пригласил меня ради оскорблений?
- Я хочу поговорить с одним из лучших ритуалистов Европы и по совместительству – с несчастной женщиной. Но разговор этот состоится только в том случае, если ты поклянёшься Сутью молчать о нём.
- Даже Сутью? – Поднимает женщина бровь, - не Непреложный Обет, не Магией, не жизнью?
- Именно.
- Мальчик, спасибо за деньги, - с этими словами она сгребает со стола мешочек с галеонами, которые я предложил ей просто за разговор, и встаёт.
- Магией клянусь, что тебе этот разговор много нужнее, чем мне, - говорю я, зажав в руке волшебную палочку, - Люмос!
- Так…, - Лотта тяжело опускается в кресло, стоящее посреди октаграммы, выжженной прямо на полу рыбацкого домика в Нормандии, купленного мной через несколько подставных лиц. Некоторое время она молча смотрит на меня, стараясь заглянуть в глаза.
- Ладно…, - глуховато произносит женщина и я протягиваю ей текст с клятвой. Та пробегает его глазами и кивает согласно, после чего произносит нужные слова.
