Она осознала, что не знает даже, где находится. Она была в лесу. А сейчас оказалась на горном перевале.
— Боги, — сказала она, и слёзы потекли по щекам. — Боги.
С ужасом наблюдая, как исчезает солнце, она блуждала в сумерках и кричала до тех пор, пока её голос не охрип. Наконец, ноги отказались нести её дальше, и она осела на землю под соснами, вымотанная, окутанная ароматом дождя и сосновых иголок.
Она будет рожать в одиночестве, под открытым небом, во тьме. Осознание этого сдавило ей грудь, и Варре стало тяжело дышать.
— Помогите! — позвала она. Крик облегчил боль очередных схваток. — Помогите! Пожалуйста, помогите, кто–нибудь!
В шуме дождя послышались голоса.
Девушка застыла, боясь даже зародившейся в груди надежды. Она наклонила голову, прислушиваясь, пытаясь расслышать что–то за стуком собственного сердца.
Да, это были голоса!
— Сюда! — позвала она. Варра попыталась встать, но новая судорга скрутила её и бросила обратно на укрытую иголками землю. — Сюда! Пожалуйста, помогите мне!
Земля под ней задрожала, и скоро Варра увидела причину этой дрожи. Патруль вооружённых людей в доспехах и на боевых лошадях ехал через перевал торопливой рысью. Пылающее солнце и роза — кажущиеся неуместными среди блеклой, тёмной земли — сияли на их нагрудниках. Они оглядывались вокруг, как будто искали её, их лошади ржали и фыркали.
— Крик раздался где–то неподалёку, — сказал один из них, поворачивая кругом свою лошадь.
— Я тоже слышал, — подтвердил второй.
— Где вы? — закричал третий.
— Здесь! — отозвалась она и подняла руку. От облегчения в глазах выступили новые слёзы, но её голос окреп и набрал силу. — Я здесь.
В её сторону повернулись головы в шлемах. Мужчины натянули поводья.
— Здесь, под соснами!
— Это женщина! — воскликнул один из них.
Несколько человек соскочили с коней, протиснулись через сосновые ветви и поспешили к ней. Они пахли потом, кожей, лошадями и надеждой.
— Она на сносях! — сказал юноша, шлем которого казался ему слишком велик. Их тела, казались, даже под деревьями притягивали к себе последние слабые лучи заходящего солнца, и угасающий свет озарял их щиты и доспехи. Она не могла оторвать взгляд от розы.
Последующие события были подёрнуты дымкой, и следующий час сжался в её памяти до нескольких мгновений. Старший из мужчин, чьи длинные, седые волосы торчали из–под шлема, опустился рядом с ней на колено. Его лицо было изрезано морщинами и шрамами, которых не могла скрыть подстриженная борода.
