— Еще нет восьми часов. Только половина седьмого. Не хотите ли выпить чашечку кофе? Через пять минут все будет готово.
Помель, небритый, неумытый, как и комиссар в ночных туфлях на босу ногу, тоже спустился вниз:
— Я думал, вы встанете не раньше восьми.
Стоя у плиты, они выпили кофе из толстых фаянсовых чашек.
На площади собралось несколько женщин в черном, с корзинками и кошелками в руках.
— Чего они ждут? — спросил Мегрэ.
— Автобуса. Сегодня базарный день в Ла-Рошели.
Было слышно, как в корзинках кудахтали куры.
— А кто теперь ведет уроки в школе?
— Вчера занятий не было. А сегодня утром должен приехать автобусом из Ла-Рошели заместитель. Он будет ночевать у нас, в задней комнате, поскольку вы занимаете переднюю.
Мегрэ поднялся к себе наверх как раз в ту минуту, когда автобус остановился на площади и из него вышел молодой человек скромного вида, с большим чемоданом в руке. По всей вероятности, это был учитель.
Поставив на крышу свои корзинки, женщины уселись внутри автобуса. В дверь постучала Тереза:
— Горячая вода, господин комиссар!
Глядя в сторону, Мегрэ спросил словно между прочим:
— Ты тоже думаешь, что Гастен убил Леони?
Прежде чем ответить, она оглянулась на полуоткрытую дверь и прошептала:
— Не знаю.
— Ты не веришь этому?
— На него это не похоже. Но здесь, видите ли, все хотят, чтобы убийцей был он.
Теперь он прекрасно понимал, что необдуманно взялся за трудное, почти неразрешимое дело.
— Кто был заинтересован в смерти старухи?
— Не знаю. Говорят, что она лишила наследства свою племянницу, когда та вышла замуж.
— Кому же достанутся ее деньги?
— Наверно, приходскому совету. Она часто меняла свое завещание… А может быть, Марии-польке…
— Тереза! — позвал ее хозяин снизу, как и вчера вечером.
Не следовало ее задерживать больше. Помель был, по-видимому, недоволен. Возможно, он ревновал. Или просто боялся, что она слишком много расскажет комиссару.
Когда Мегрэ спустился вниз, молодой учитель уже завтракал и, завидев комиссара, с любопытством посмотрел на него.
— Что прикажете вам подать, господин комиссар?
— Есть у вас устрицы?
— При мертвой зыби их не бывает.
— И сколько это продлится?
— Дней пять-шесть.
С самого отъезда из Парижа он мечтал об устрицах, но, видимо, ему так и не удастся их отведать.
— У нас есть суп. Можно также приготовить вам яичницу с ветчиной.
Есть он ничего не стал, только выпил у порога гостиницы вторую чашку кофе, разглядывая залитую солнцем площадь и два серых силуэта, которые мелькали за стеклами кооператива Шаранты.
