Когда он открыл дверь гостиницы, там горела только одна лампа и хозяин за стойкой расставлял стаканы и бутылки. Он был без пиджака и жилета. Темные брюки сползали с его толстого живота, а засученные рукава рубашки открывали большие волосатые руки.
— Удалось что-нибудь обнаружить?
Он считал себя великим хитрецом и воображал, будто он — самая важная персона в деревне.
— Мне кажется, — сказал комиссар, — что Леони Бирар не очень-то любили.
— Бирар была сущая ведьма. Она умерла. Душа ее отлетела к Богу или, вернее, к черту, но, как бы то ни было, я в жизни не встречал женщины злее. А я ведь знаю ее с тех самых пор, когда у нее еще болтались косы за спиной и мы вместе ходили в школу. Она была… постойте… на три года старше меня. Да. А мне сейчас шестьдесят четыре. Значит, ей было шестьдесят шесть. Но уже в двенадцать лет она была гадюкой…
— Я не могу понять… — начал Мегрэ.
— Вы многого здесь не поймете при всей вашей проницательности, позвольте вам заметить.
— Я не могу понять… — снова начал Мегрэ, как бы говоря сам с собой. — Раз ее все так ненавидели, почему они ожесточились против учителя? Ведь даже если он ее убил, то…
— Избавление? Вы это хотите сказать?
— Вроде.
— Вы забываете одно: Леони Бирар была уроженкой здешних мест. Это как в семье. Можно ненавидеть друг друга, и никому до этого нет дела. Но если вмешивается посторонний, то все меняется. Леони ненавидели. Но Гастена и его жену ненавидят еще больше.
— Его жену?
— Ее особенно.
— Почему? Что она сделала?
— Здесь — ничего.
— Почему здесь?
— В конце концов все становится явным, даже в такой глуши, как у нас. Мы не любим, чтобы к нам посылали людей, которые неугодны в другом месте. Уже не первый раз Гастены замешаны в трагической истории…
На него любопытно было посмотреть со стороны, когда он стоял вот так, опираясь локтями на стойку. Ему очень хотелось поговорить, но всякий раз, произнеся фразу, он пытливо всматривался в лицо Мегрэ, желая убедиться в произведенном эффекте. Он был готов снова и снова начать свой рассказ, если с ним будут спорить, — ну ни дать ни взять тот самый крестьянин, который торгует пару быков на ярмарке.
— Значит, вы ничего не знаете?
— Я знаю только то, что Леони Бирар была убита выстрелом из карабина.
— И ради этого вы пустились в путь!
Он по-своему издевался над Мегрэ.
— И даже из любопытства не заехали в Курбевуа?
— А мне следовало?
— Вам бы там рассказали премиленькую историю. Прошло много времени, прежде чем мы всё узнали. Только два года назад жители Сент-Андре узнали об этом.
