В особом комитете по железным дорогам заседали сенаторы, генералы, губернаторы и бюрократы, но, когда дело зашло о направлении дороги на Москву, император не стал с ними советоваться - он вызвал на "ковер" самого Мельникова.
- Слушай, - сказал Николай I, - о направлении дороги из Петербурга в Москву возникло немало различных мнений. Ты, наверное, знаешь, что богатые купцы Новгорода никаких денег не пожалеют, чтобы дорога на Москву прошла через Новгород.
Ответ Мельникова сохранился для истории:
- Дорога обязана соединить две русские столицы, а из Москвы предстоит прокладывать новые пути к югу и на восток, дабы связать ее со всей Россией. Отклонение пути к Новгороду нарушит прямизну генеральной магистрали, удлинит пути на восемьдесят верст - а следовательно, станет дороже и билет для пассажира. Если мы сейчас уступим новгородским Титам Титычам, то лет через десять или двадцать России все равно предстоит снова сыпать в болота миллионы, прокладывая прямой путь из Петербурга в Москву...
Николай I остался доволен таким ответом.
- Ты меня выручил, - сказал он Мельникову, - и твое мнение совпадает с моим. Так что, ВЕДИ ДОРОГУ ПРЯМО...
Позже возникли обывательские анекдоты, будто Николай I взял линейку и провел по ней прямую линию между столицами, причем карандаш отразил даже кривой выступ, когда огибал палец императора. Все это - бредовая чепуха! Никогда Николай I не проводил трассу по линейке, а слова его "веди дорогу прямо" вовсе не означали, что она должна быть идеально прямой.
Мельников царедворцем никогда не был, а именно царедворцы немало испортили ему крови, называя его фантазером.
- На Руси всяк по-своему с ума сходит, - брюзжали сановные старцы. - Не один Мельников завихряется! Эвон князь Владимир Одоевский, писатель, до того додумался, что после железных дорог у нас вагоны с пассажирами по воздуху летать станут...
Егор Канкрин, министр финансов и неглупый человек, тоже пытался внушать Мельникову свои "передовые идеи":
- Вы прежде подумайте! Непобедимость России заключена именно в ее бездорожии. Представьте, что в двенадцатом году мы бы имели железные дороги. Наполеон через два дня оказался бы в Москве, а потом фукнул бы дальше - в Сибирь! Нет уж, дорогой мой, не будет у нас дорог - и Россия останется несокрушимой...
А некоторые даже пугали царя, цитируя французского экономиста Шевалье, утверждавшего: "Железные дороги - это самые демократические учреждения". В этом они нисколько не заблуждались. Великий русский демократ Белинский, уже в последнем градусе чахотки, все-таки находил в себе сил, чтобы часами наблюдать, как в столице возводится здание вокзала. Здесь его однажды встретил еще молодой офицер Федор Михайлович Достоевский.
