Иван Шишкин 1832 - 1898 | страница 8

Облик и характер Шишкина тех лет воплотил карандашный автопортрет московского периода, датированный 17 февраля 1854 года, с которого смотрит большеглазый серьезный юноша. Ему 22 года, и он испытующе вглядывается в самого себя.

За годы, проведенные в Москве, Шишкин приобрел много друзей, и возникшие в Училище дружеские и творческие связи сохранились почти до конца жизни. Среди ближайших Шишкину людей был старый другА. Гине, поступивший в Училище двумя годами позже, а также В. Перов, И. Нерадовский, П. Крымов, В. Петров, А. Колесов, В. Шокорев, Е. Ознобишин, Г. Седов, К. Маковский и другие. Большая и тесная компания молодых художников спорила, рисовала, читала одни книги, обменивалась идеями.

Вид на острове Валааме. Местность Кукко 1859-1860

Холст, масло. 69 х 87 см

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Кроме В.Г. Перова и К.Е. Маковского, это имена практически забытых сегодня художников, хотя некоторые - Гине, Шокорев, Седов - стали академиками. Но большинство из них окончили Училище со званием учителя рисования в гимназиях или неклассного художника. И имена их, и произведения затерялись в анналах русской живописи. Но именно рядом с ними, в тесном дружеском общении формировался могучий талант Шишкина. Тем более что некоторые из них продолжили обучение вместе с Шишкиным в Академии художеств в Петербурге.

«Занятиями своими и любовью к искусству подавал большие надежды», - написал Мокрицкий в последнем отчете о занятиях с Шишкиным после его отъезда в Петербург. Эти надежды Шишкин вполне оправдает. Сердечный характер отношений ученика и учителя сохранился и после переезда Шишкина в Петербург, о чем свидетельствует их переписка.

Окончив курс в Московском училище и понимая, что должен идти дальше, Шишкин 25 января 1856 года уезжает из Москвы в Петербург, чтобы поступить в Академию художеств. «Чувства у меня не совсем спокойные при оставлении Москвы. В Москве привык, сжился, приобрел любовь товарищей и наставников...» - пишет он в Елабугу. В одном из первых петербургских писем есть слова о том, что здесь «не верят почти никаким чувствам, души здешних обитателей такие же черствые и холодные, как и самый климат». «Москва как-то проще, а потому лучше» - таков был приговор Шишкина12.

Но именно с Петербургом отныне будет связана его жизнь. И уже через четыре года он напишет иное: «Петербургская жизнь с ее мишурой и прежде на меня не производила ровно никакого действия. Но в этой же самой жизни есть великолепные стороны, которые нигде у нас в России покамест встретить нельзя, и действие их так сильно и убедительно, что невольно попадешь под их влияние, и влияние это благотворно. Не принять и не усвоить их - значит, предаться сну и неподвижности, и застою»