растений.
— Что их убило, Розторн?
Она собрала несколько мёртвых веток и листьев, осторожно срезая их с кустов и ростков своим поясным ножом. Я не собиралась говорить ей, что они были мертвы, и поэтому не чувствовали, как их резали.
— Если бы я знала это, то мы могли бы вернуться домой.
Повысив голос она сказала:
— Прекрати закатывать глаза и вздыхать, Мёрртайд. Если я чего и терпеть не могу, так это человека, который закатывает глаза и вздыхает, когда теряет терпение. Это только заставляет меня двигаться ещё медленнее.
Себе под нос она добавила:
— Слабоумный долболом из храма Воды.
Я широко улыбнулась. Слову «долболом» она научилась у Браяра.
Я положила мёртвые растения в её корзину для материалов, пока она снова забиралась в седло. Потом я села верхом на свою собственную лошадь.
— Прости, что я постоянно то слезаю, то залезаю, — сказала я лошади. — Просто день такой, похоже.
— Ты всегда прыгаешь туда-сюда, Эвумэймэй.
Луво по-прежнему сидел в своей перевязи, висевшей на луке седла моей лошади.
— Я тут рассказывал Джаятину и Осуину о наших путешествиях на Востоке.
Я сморщила нос, когда мы поехали дальше:
— Надеюсь, не те противные моменты. Их никому не нужно вспоминать.
— Только про то, что шли бои, и мы оказались в них втянуты.
— Он рассказывал о храме Великого Зелёного Человека, — объяснил Джаят. — Я даже представить не могу статую из цельного куска нефрита высотой в сотню футов.
— Она была чудесной, — сказала я. — Нефрит был цвета вон той травы. Он пел моей магии. Алебастр цвета луны. Несколько рубинов, хотя они были не очень хорошие. На ней ещё висели нити с жемчугом. Они тоже по-своему неплохи. Браяру очень понравились синие и розовые жемчужины, размером с фалангу его большого пальца. Он сказал, что на рынках в Сотате и Эмелане они идут по очень хорошим ценам.
— Но тебя они не впечатлили, — судя по его Тону, Джаят надо мной смеялся.
— Но, это ведь жемчужины. Они — просто фальшивые камни, знаешь ли. Подделки. Это грязь, которой устрицы облепляют мусор, чтобы из-за него не чесаться. Казалось бы, должен быть закон, запрещающий обманывать людей такими поддельными камнями. А вот нефрит — статуя Зелёного Человека была из него вырезана по-разному, поэтому он пел в ответ разными нотами.
Мы болтали о моих путешествиях, когда выехали на берега Озера Хобин. Мы наконец достигли Мохэррина, когда почти стемнело. На дороге вдоль озера горели факелы, чтобы указать нам путь к деревне мимо ферм и фруктовых садов.
