Через несколько дней из тайги вышли четыре эвенка с винтовками и принесли тушу свежеубитого оленя. Толпа изголодавшихся людей бросилась к ней, но эвенки выстрелами остановили их и велели принести тех, кто обессилел и не мог ходить. Им-то эвенки велели напиться свежей оленьей крови и отрезали по куску мяса, и только потом подпустили к туше остальных.
Через неделю эвенки снова принесли тушу оленя и несколько парок, курток из оленьей шкуры. Они распределили их среди самых старших женщин и предупредили, что если увидят парки на ком-нибудь еще, то больше ничего приносить не будут.
С помощью таких нехитрых педагогических приемов эвенки постепенно вернули интернациональному коллективу человеческий облик и привычки, в первую очередь — привычку заботиться о слабых. И только после этого разобрали всех по своим стойбищам.
Елена Щукина
Все мы знаем с детства пословицу про синицу в руках и журавля в небе. Аналогичные поговорки и пословицы есть и у других народов — например, у англичан птица в руках стоит двух в кустах. Они отражают общее для всех людей свойство — избегание, боязнь потерь. Журавль, конечно, большой, но его еще поймать надо. А синица, хоть и маленькая — вот она. В 70-х годах ХХ века американские исследователи Каннеман и Тверски описали этот универсальный феномен человеческого поведения под названием «loss aversion» — избегание потерь. Исследователи предлагали испытуемым принять решение — будут ли они играть в азартную игру при разных суммах вероятного выигрыша и проигрыша. Оказалось, что большинство испытуемых соглашались на игру только в том случае, если величина выигрыша была в два и больше раза, чем величина проигрыша. Например, возможный выигрыш был равен 40 долларам, а возможный проигрыш — 20. Некоторые, особо осторожные, вообще соглашались играть только в том случае, если выиграть можно было 85 долларов, а проиграть — 10.
Разумность такого подхода кажется очевидной, однако «кажется» — не значит «действительно является». Многие акционеры начинают продавать акции, едва они начинают расти в цене — чтобы не потерять доход, если акции начнут дешеветь. В итоге весь их портфель акций потихоньку становится низкодоходным или вовсе убыточным, что и неудивительно. Ведь прибыльные акции эти люди сами продают. Вряд ли такое решение продиктовано разумом, скорее иррациональным страхом перед потерями.
Экономически активные, формально взрослые люди раз за разом совершают действия, у которых нет рациональной причины. Каннеман и Тверски предположили, что люди по- разному относятся к перспективе выигрышей и проигрышей, субъективная ценность потерь для человека в два раза больше, чем выигрышей. Причем соотношение ценности потери и ценности выигрыша составляет 2:1, в точном соответствии с пословицей. Мало того, потери переживаются человеком настолько тяжело, что многие люди просто предпочитают их не замечать. Многие инвесторы не спешат продавать акции, котировки которых начали падать, а по мере дальнейшего падения цены акций вообще перестают интересоваться судьбой своих вложений. Казалось бы — недоходные акции надо продать, но для того, чтобы это сделать, придется сознательно признать факт потери денег. Вот с этим и возникают большие проблемы. Даже главы государств не свободны от этой формы избегания потерь. По мнению американского журналиста Джона Лерера, именно боязнь потери руководила Джоджем Бушем, когда он принимал решение о посылке в Ирак еще 20 000 американских солдат. Причем военные эксперты и генералы выступали против такого решения. Налицо чисто психологический факт — Буш боится открыто признать, что миротворческая операция оказалась неэффективной. Лучше послать еще войск, тем самым отложив окончательную оценку ситуации до лучших времен. Такая стратегия не только выглядит глупой, она такой и является, если мы, конечно, считаем президента человеком, искренне заинтересованным в максимальной эффективности управления своей страной.
