Знание-сила, 2007 № 05 (959) | страница 18

Главным средством организации нашего пространства все-таки служили и служат его городские центры. Их сети, системы от него неотделимы, они стали его ключевой частью и, можно сказать, его «делают», обладая в то же время собственными строением, логикой и инерцией. Лидеры (верхушка, элита) этих сетей проявляют склонность к сотрудничеству с равными себе. Если равных партнеров мало, а страна не изолирована, они подключаются к внешней, глобальной сети, забывая братьев меньших.

Современным антиглобалистам и националистам эти центры-иностранцы кажутся чуждыми и неправедными, каким эллинизированный Иерусалим некогда казался Христу, а европеизированный Санкт-Петербург — Достоевскому. Однако «прививками извне» такой центр страхуется от синхронных со своей страной спадов, обеспечивая запас движения, постоянной инновативности и сохраняя тем самым ростки подъема для всей страны. Без них организм был бы более однородным и монолитным, но при этом и более примитивным, менее гибким и жизнестойким.

Ирина Прусс

Как развивались российские города в новое, постсоветское время?

Когда все мы были за железным занавесом — не только политическим, но и экономическим, — советские города жили особой жизнью. Городские муниципалитеты во всем зависели от промышленных предприятий, подлинных распорядителей средств на их территории; их внутреннюю политику определяли партийные органы; городская инфраструктура формировалась и поддерживалась по знаменитому «остаточному принципу». Ни о каких самостоятельных связях с зарубежными партнерами и мечтать не приходилось, разве что чисто парадное общение с городами-побратимами.

Между тем города развитых стран менялись, оставаясь верными своей функции «паровозов прогресса». Они выживали из своих границ промышленные предприятия и превращались из индустриально-административных поселений в научные, торговые, учебные, досуговые центры. Они становились носителями постиндустриальной культуры, костяком нового общества — общества знания. Горожане торговали с окружающим миром не столько материальной продукцией, сколько изобретениями и патентами, технологиями и проектами, идеями, программами и новыми способами изготовления новых программ.

Они вытеснили промышленность, устроили магазины, выставки и концерты в бывших цехах. Цеха стали памятниками уходящего куска истории. Но и горожане, утомленные скоплением людей и транспорта в центре своих городов, начали переселяться в пригороды. За ними, естественно, туда же направились торговля, сервис, а потом и офисы — чтоб далеко не ездить. За восьмидесятые годы вокруг больших городов образовалось обширное кольцо окружения, где жили большинство горожан: Лондон насчитывает 7,2 миллиона жителей, но так называемый Внутренний Лондон — только 2,8 миллиона. Примерно то же самое произошло с Парижем: в нем самом живет только 2,1 миллиона, тогда как в Большом Париже — 6,2 миллиона жителей.