На современных российских банкнотах, как заметил географ В.Л. Каганский, изображены чаще всего именно города. В масштабе России это точки; к ним и сводится ее образ страны-созвездия. Или (мой вариант того же образа, не лучший и не худший) — страны-архипелага немногих, редких центров в океане периферии.
Но долгое время назвать ее городской было бы, — писал Ключевский, — слишком неточно, как по отношению количества городов к пространству, так и по характеру городов, из которых многие только носили это имя, имея вид и значение большого села. Среднее расстояние между ними в обжитой зоне Европейской России к XX веку достигало 60 — 85 километров, на Урале — 150, в Сибири — 500. За Уралом оно теперь вдвое меньше, но к западу от него сократилось лишь до 45 — 75 км. Между тем центр Европы лет 500 покрывает сеть городов, отстоящих на 8 — 20 километров. Там крестьянин за день пешком успевал на рынок и обратно, а тут и на лошади в один конец ехали целый день. Это затрудняло обмен между городом и селом, развивая у деревни привычку к универсализму и самообеспечению.
Даже после учреждения сотен новых городов при Екатерине II прирост их жителей до 1861 года уступал сельскому. Индустрия занимала больше селян, чем горожан (особенно мелкая — даже вчетверо больше). Из 700 «истинных» торгово-промышленных городов в европейской части нынешней РФ лишь 45 процентов имело статус города, а до сотни статусных — были слабы экономически. С учетом полусел доля горожан достигала 17 — 18 процентов, чуть больше тогдашней среднемировой и в 2 — 3 раза меньше западной.
В XX веке, после полосы социально-политических потрясений, Россия пустилась догонять развитые страны и настигла их по доле статусного городского населения около 1980 года, чуть раньше Латинской Америки. В 1970 году американец Ч. Харрис смело назвал СССР землей больших городов: их стало больше, чем в самих США. К 2006 году в городах размером свыше 250 тысяч человек жили 38 процентов всех россиян, в 100—250- тысячных — еще 10 процентов.
И все же сказывается исчерпание людских ресурсов, питавших рост крупных городских узлов. В 1950 году Московская агломерация делила с Парижской 4—5-е места в мире, к 1990 году она уступила 15 гигантам, а после 2015 года, видимо, уйдет из списка первых 30. Население России убывает быстрее, чем в Европе, за счет низкой рождаемости и особенно высокой смертности, вопреки притоку мигрантов из СНГ, Китая и т.д. По своей поздней, но быстрой урбанизации Россия примыкает к среднеразвитым странам, а демографически она ближе к Западу.
