Знание-сила, 2006 № 11 (953) | страница 49
Преодоление советского настоящего началось как обращение к прошлому: активный поиск там образцов, якобы забытых и нуждающихся в реактуализации. Лихачев выполнил уникальную миссию "мягкого" оппозиционера для тех, кому требовался выход из сложившейся-слежавшейся позднесоветской ситуации без экстрима и бунта. Он был посредником между народом и властью, (что вписывается в типовой набор задач русского интеллигента): его язык был одним из языков, на которых власть пыталась договориться со своим народом.
В. С. Лихачева с сыновьями. 1911 г.
В авторитете Лихачева сказалось и его соловецкое прошлое, о котором заговорили в перестройку. Те несколько лет, что он провел на Соловках за юношескую игру в "Космическую академию наук", придали ему статус оппозиционера и мученика и тому, что он говорил — статус выстраданного и оплаченного биографией. Как не назвать мучеником молодого Лихачева. Но вот оппозиционером?..
"Стилистические разногласия" с советской властью у Дмитрия Сергеевича были с самого начала. Он. правда, никогда их не формулировал, избави Боже, как программу и вообще не подчеркивал ничем, кроме упорного выдерживания классичного, "старорежимного" поведения. Отдельный вопрос, что в советских условиях это уже прочитывалось как хоть немного да оппозиционное.
Доверие к Лихачеву особенно питала его "старомодная" воспитанность, сдержанно-изысканные, явно нетиповые к середине восьмидесятых, манеры, прозрачно-правильная речь, как бы из раннего XX века. С такой стилистикой поведения Лихачев — хотя родился в 1906 году и пережил Октябрьскую революцию 11-летним — воспринимался как аутентичный представитель дореволюционного мира, чуть ли не как ровесник и полноправный участник "Серебряного века", который тогда начинали очень идеализировать.
Вряд ли Дмитрий Сергеевич был таким полноправным представителем этой культуры — основные годы его формирования пришлись уже на советское время. Но "несоветская" стилистика его поведения (которой отличались не так уж многие его ровесники!) оказалась достаточной для того, чтобы в глазах позднесоветской аудитории он представлял нечто куда большее, чем собственная его личность.
С. А. Алексеев-Аскольдов, известный философ, преподаватель в школе Лентовской, где учился Митя Лихачев
Д.С. Лихачев с родителями. Осень 1929 г.
"Старое" — а пуще того, дореволюционное — к концу 1980-х воспринималось уже однозначно положительно: как подлинное и качественное, не испорченное, не искаженное, не разрушенное революцией и десятилетиями советской власти. То, чему учили именем "старого", воспринималось заведомо с большей готовностью.
