Знание-сила, 2006 № 11 (953) | страница 38
от своего исходного местообитания, жуки-мигранты скрещиваются с "местным населением". Опять оказывается, что именно эти ненормальные жуки-бродяги необходимы для того, чтобы вид оставался единым целым.
Н. Гончарова. "Автопортрет". 1928 г.
Есть свои маргиналы и среди колорадских жуков. Для нас, людей, они самые страшные. Может быть, даже страшнее наших собственных человеческих маргиналов. Страшны они тем, что зимуют вовсе не обязательно один год. Некоторая часть колорадских жуков может впадать в диапаузу на гораздо больший срок. Три, пять лет может продолжаться зимняя спячка такого маргинала. Выйдя из нее, он обнаруживает большое картофельное поле и ни одной живой колорадской души — прошлогодняя обработка успешно справилась с вредителем. Как существо примитивное, жук не скорбит по погибшим собратьям, а начинает усиленно питаться. А где питание, там и рост, и размножение. Глядь, к середине лета популяция колорадского жука могла бы рапортовать о полном восстановлении численности. Неприятно еще и то, что, как настоящий маргинал, такой "долгоспящий" колорадский жук непредсказуем. Может проспать год, может два, три — до пяти лет. Такой вот сюрприз земледельцу.
У большинства видов есть какая-нибудь заначка такого рода. Какой-нибудь малочисленный генотип, редкая форма, какая-нибудь озимая раса — так, на всякий случай, мало ли что. При снижении общей численности вида такая группа может утратиться, и это очень плохо — снижение генетического разнообразия повышает вероятность вымирания вида. А может и, наоборот, выжить только она — так получается разница между популяциями в результате случайных колебаний численности. Часто такая группа выполняет какую-нибудь важную задачу, как крылатые особи у водомерок. На следующем экологическом уровне, на уровне сообществ, маргинальные фуппы еще важнее. Именно виды, не включенные в сообщества, первыми осваивают нарушенные местообитания, восстанавливая на них естественную смену растительности. Маргиналы — это те, кто первыми затыкает дыры. А если заплата оказывается прочнее платья, как подучилось с экспансией покрытосеменных — ничего не поделаешь. Просто платье было старое.
Говорят, XX век был веком больших научных коллективов. Одиночкам нечего делать в большой науке и в XXI веке. Но наш соотечественник Григорий Перельман доказал теорему Пуанкаре, за доказательство которой Институт математики Клея в Кембридже готов выплатить 1 миллион долларов. Институт готов, а Перельман — нет. Человек, которого многие называют одним из лучших современных математиков, не прост в общении. По слухам, он не против миллиона, просто не может найти время оформить доказательство. В 1990-х годах Европейский Конгресс Математиков присудил Перельману приз за его работы.
