Бэйтсон работал еще во многих областях теории коммуникации, кибернетики и т.п. Разработал теорию экологического подхода к мышлению, очень повлиявшую на основоположников нейролингвистического программирования Гриндера и Бендлера (в последнее время его имя, увы, ассоциируется в основном с нейролингвистическим программированием).
С 1949 года он продолжал вести антропологические исследования в Пало-Альто и основал на базе этой клиники Институт психических исследований. Некоторое время изучал творчество, сравнивал творчество художников и больных шизофренией (вообще эта мысль очень древняя, на научные рельсы ее поставил, например, Ясперс в 1926 г. книгой "Стриндберг и Ван Гог"). В 60-х, продолжая разрабатывать проблемы теории коммуникации, стал изучать дельфинов. Своих трудов того периода он не публиковал.
Перед смертью Бэйтсон жил в Эсалене, мучительно умирал от рака, до последних дней не переставая писать, участвовать в семинарах, читать лекции. Позже дочь, известный социолог, издала некоторые его записи. То, что у нее получилось, увы, носит слишком сильный отпечаток ее собственной личности. Но, видно, придать другой вид этим несистематическим текстам было невозможно.
Что дает основания называть Бэйтсона научным маргиналом и что — серьезным ученым? Ученый он, прежде всего, по научной глубине и значимости его выводов, по практической применимости его теорий. С другой стороны, он не имел ни научных регалий, ни титулов типа "профессор" или "доктор". Глубоко самостоятельный мыслитель, в разрабатываемых теориях он руководствовался лишь своим представлением о том, что надо делать. Не пытался публиковать свои разработки, был столь же холоден к истеблишменту, как и тот к нему. Мало преподавал, хотя слушать его в Эсален приезжали многие. Охотнее всего просто беседовал. По словам Ф. Капры, его научно-социальное поведение немного напоминало майевтический метод Сократа.
Многие жили и работали в Эсалене в том же режиме. Супруги Грофы вели семинары по выходу в трансцендентное измерение (сейчас чем-то похожим занимаются супруги Минделл, развивая свою "школу процессуальной работы"). Маслоу переходил от гуманистической психологии к трансперсональной, Перлз отрабатывал гештальт-терапию. Все эти имена получили мировое признание. Эсален дал сокровищнице общечеловеческого знания много ценного.
С другой стороны, когда явление называется как-нибудь вроде "новая психо-духовность", у него очень много шансов уклониться в область оккультизма и профанации. Это может называться "духовными практиками", "скрытыми резервами человеческой психики", "нетрадиционными психотехниками"... Почему-то, сколь бы разными ни казались эти техники и практики, они уклоняются в оккуль тизм удивительно дружно. Оккультизм же наукой считать никак нельзя. Хотя бы потому, что он сопротивляется вынесению себя на свет (occultus по-латыни "тайный").
